Москва для москвичей

Старушка

Уходящая натура. Раньше бабушек у подъез­да было больше, и они активно участвовали в жизни двора: жевали хлебные мякиши, лузгали семечки, гоняли гостей, смотрели, кто к кому ходит, проклинали курильщиков, обладательниц коротких юбок («проститутки!»), такс («не гадь на траву!») и Ельцина, обсуждали повышение тарифов на электроэнергию, дождь со снегом и боли в пояснице. Теперь скамеек почти не осталось, редко когда можно увидеть на них пару-тройку активисток в платочках и с палочками, устало принявших выпавшее знамя хранительниц дво­рового уюта семидесятых годов. Темы нынешних вялых обсуждений — качество собянинской плитки, городские субсидии, новые соседи, неблагодарные дети, Андрей и Геннадий Малаховы, метеозависимость.

Предшественницы: дореволюционные кухарки

Тетя Шура: «Я работаю консьержем в Куркино сутки через двое. После первого дня отдыха на следующий день — домашние дела. А 51 год я работала на бараночном заводе в Химках. В центре я бываю редко. Мне все нравится в Москве, хочется только быть здоровой. Меня ничего не раздражает, и я ко всему отношусь спокойно. С подругами мы обычно говорим о жизни, домашних делах. На выборы я пойду обязательно. Хотела бы за молодого проголосовать. Как его… Прохоров. Высокий, красивый».

Турист

Опознать туриста можно всегда с легкостью, и дело не только в восторженном выражении лица, фотоаппарате на шее, рюкзаке за спиной и путеводителе в руках. Дело в другом: это единственная категория людей, передвигающаяся в мрачной и насупленной московской толпе с жизнерадостной улыбкой. В городе есть несколько мест, где туристы водятся в изобилии: помимо Красной площади это Арбат, Патриарший мост, Тверская, окрестности Третьяковки и ГМИИ имени Пушкина, а также ГУМ. По Москве туристы ходят стайками от двух до десяти человек. Как и в любом другом большом городе, они послушно следуют за бойкой женщиной в странном головном уборе, с победоносно вскинутым высоко в воздух веером, зонтиком или другим экстравагантным дамским аксессуаром. Перемещаются на автобусе или пешком, охотно и отважно пробуют русский фастфуд в «Пельмешке», «Русском бистро», «Теремке» и «Крошке-картошке», покупают шоколадные конфеты, матрешки с лицом Путина и меховые изделия.

Предшественники: Сигизмунд Герберштейн, Адам Олеарий

Джорни Родригес, офисный работник: «Я из Испании, из Валенсии. Прилетели на 3 дня, чтобы посмотреть на Москву. Тут красивая архитектура, особенно на Красной площади. Полюбить этот город мы не успели, но он красивый, правда, мы пока мало что понимаем. Где тут можно попробовать хорошую русскую кухню?

Я в основном читаю фантастику, люблю что-нибудь познавательное, журналы, последний раз читал Дэна Брауна.

Сейчас я мечтаю больше путешествовать, это, можно сказать, моя страсть. К сожалению, посвятить этому достаточно времени не удается».

Футбольный фанат

Продвинутого фаната следует отличать от «кузьмича» (дудки и семечки) и «ультрас» (правые взгляды и околофутбольные драки). Умеренного городского футбольного фаната часто называют «казуалом» (от англ. casual). Эта субкультура сформировалась на основе традиций футбольных хулиганов среди скучающего рабочего класса Британии конца 80-х. Оттуда же пошел и стиль: чтобы остаться незамеченными полицией, некоторые хулиганы стали носить спортивную одежду дорогих английских марок — Stone Island, Burberry, Fred Perry, Lacoste, которые со временем стали для них культовыми. Современный московский фанат одевается в магазине Fott, держит на прикроватной тумбочке томик Дуги Бримсона и с презрением относится к матчам сборной ­России. Националистическим идеям и акциям «фирмы» обычно сочувствует, но сам в драках не участвует.

Алексей Шомовский, оператор телеканала «Подмосковье», болельщик московского «Динамо»: «Если отмести семейные траты, деньги я в основном трачу на одежду. Футбольный болельщик всегда в хорошей обуви, дорогих джинсах, в куртке модели М65 или в парке. Болельщик — не обязательно необ­разованное быдло, которое пьет, ходит по электричкам и отжима­ет телефоны у младших. Нет, это ребята хорошо обеспеченные, занимают высокие должности. Днем у него строгий дресс-код, а вечером — кроссовки, джинсы —и в бой. Это как отдушина».

Бизнес-леди

Уверенная в себе, сильная, независимая женщина, сама обеспечивающая и себя, и детей. Идеальный клиент московских спа-салонов, дорогих парикмахерских и бутиков с наценкой: готова переплатить, потому что всегда торопится. В прошлом — счастливая обладательница органайзера, сейчас — смартфона. Передвигается на иномарке, купленной на две зарплаты. Рано встает, необычайно тщательно следит за собой и полностью отдается работе. Носит деловые костюмы неопределенных цветов, шелковые яркие косынки с орнаментом такой же степени неопределенности. Поддельную сумку Louis Vuitton уже не может себе позволить, а настоящую — еще, но наверняка очень хочет. Раз в месяц по пятницам встречается с университетскими подружками и крепко пьет. Часто чувствует себя глубоко несчастной. В пробке — мечтает.

Предшественники: главная героиня фильма «Москва слезам не верит»

Лада Львовна, генеральный и коммерческий директор собственного агенства по подбору персонала: «Я очень много работаю и постоянно в разъездах. По-другому не получается. Приходится выбирать и расставлять приоритеты. ­Ребенок очень скучает, и с мужем мы отдалились. В отпуске бываю редко и все время переживаю, как там дела на работе, все время на телефоне.

В Москве изредка выбираюсь с семьей гулять в парки. Я люблю рыбные рес­тораны, итальянскую кухню и тайский массаж: нравится, какой в Москве сервис. Город меня все еще удивляет: то и дело появляются новые памятники и интересные выставки. Я читаю то, что актуально: РБК, журналы про здоровье и про ремонт. Если хочешь добиться результата, приходится быть очень жесткой. Работа меня закалила, я очень требовательна и не терплю халатности. Из-за напряжения я стала раздражительной. Работать предпочитаю с женщинами. А на выборы пойти, к сожалению, не успею».