Дискоболь

Александр Горбачев
____

музыкальный критик, заместитель главного редактора журнала «Афиша»

«Два года — специфическая разница в возрасте. Для подростков это почти пропасть — взгляд снизу вверх; ему можно то, что тебе еще нельзя; подражание, зависть, ревность. Для взрослых это различие в пределах погрешности. Возможно, мои собственные отношения с компакт-диском отчасти объясняются именно этой психологической динамикой — лазерный носитель родился на два года раньше меня, и сейчас, когда ему в торжественный день юбилея приходится не столько сочинять поздравление, сколько писать эпитафию, я не испытываю к компакт-диску никакого сочувствия. В конце концов, тридцать лет, по меркам технологии, долгая счастливая жизнь. В конце концов, в каком-то смысле он сам с самого начала подразумевал свою неизбежную смерть.

Компакт-дискам обычно ставят в укор ловкую операцию капиталистических акул индустрии, заставивших в конце 1980-х миллионы людей заново купить всю ту музыку, что у них уже была, и это справедливый упрек, но дело, на мой взгляд, даже не в этом. В пластинках было (и есть) ощущение музыки как физической материи, разворачивающейся в реальном пространстве; как замкнутого цикла, который запускается человеческим усилием; как чего-то большого, трудоемкого и непостижимого. Кассеты с их вечно рвавшейся, истончавшейся, жеваной пленкой позволяли ощутить звук как явление временное (с ударением как на первый, так и на третий слоги), почувствовать его скоротечность, учили его беречь и не пользоваться им слишком часто. Главным свойством компакт-диска с самого начала была его универсальность, сфабрикованность, утилитарность. CD с его гладкой блестящей поверхностью (которая решительно у всех компактов абсолютно одинаковая — не сравнить с гордыми виниловыми рельефами и даже с неравными диаметрами кассетных пленок) — это чистая функция. С появлением CD впервые, кажется, процесс проигрывания музыки был сокрыт от глаз слушающего где-то в недрах электронного устройства, но сокровенной тайны в этом было столько же, сколько в процессе работы холодильника; нет, таким образом, скорее, достигалась окончательная оптимизация звука в рамках монетизации его принципиальных физических свойств: музыка развоплотилась, лишилась тела, превратилась в воздух. Мы родились в тесных квартирах новых районов, и для этих суженных пространств куда лучше подходили стройные ряды квадратных компактов на полках.

И пошло. Штука ведь не только в том, как людям два раза продали одно и то же, — штука еще и в том, что за последующие 15 лет людям продали еще и нового, с горкой, больше чем когда-либо. 1990-е — эпоха безраздельной власти компакт-дисков и — одновременно — эпоха торжества музыкальной индустрии именно как индустрии. Spice Girls. Бритни Спирс. Backstreet Boys. N’Sync. (Это только самые очевидные примеры — людей с гитарами эта самая индустрия тоже, конечно, изрядно отшлифовала.) Упаси боже, я не осуждаю: эта фабрика звезд работала красиво, лихо и зрелищно; по этим рельсам до сих пор катятся иные новые высокотехнологичные локомотивы. Однако ж в конечном итоге индустрия, стремившаяся к совершенному потреблению, обнаружила, что для совершенного потребления она, в общем-то, не нужна. Все хваленые преимущества компакт-диска в конечном счете были реализованы в куда более оптимальной форме тихими программистами, склепавшими для собственного удобства формат mp3. Компактность? Чтоб музыка занимала мало места? Чтоб хранилась долго и играла без помех? Чтобы все оптимизированно (иные частоты никто не слышит — значит, отрежем), просто и эффективно? Пожалуйста. Все, что громоздилось у вас на полках, теперь можно складировать в одну небольшую коробочку выносного жесткого диска. Утопия реализовалась — и, как часто бывает в таких случаях, обратилась для своих создателей в антиутопию. Характерно, к слову, что если винил кроме прочего породил — благодаря своим материальным свойствам — диджейскую культуру со всеми вытекающими, а кассеты — благодаря своей демократичности — независимую дистрибуцию со всеми вытекающими, то из творческих достижений CD я могу припомнить разве что электронный стиль глитч, методы которого были основаны на порче компактов и изготовления музыки на основе ошибок проигрывания; то есть подспудным пафосом этого жанра был очевидный призыв к горшочку не варить.

Так уж вышло, что я в свое время перешел сразу с кассет на mp3, так что никаких романтических историй, связанных с компакт-дисками, в моей биографии не было. То есть я могу, конечно, вспомнить, как выискивал альбомы Sigur Ros и Pan Sonic на уже переделанной, но еще не легализованной до конца «Горбушке» в палатках Indie-Go, где продавцом работал будущая звезда русской электроники DZA. Или как обменивался по переписке записанными на диски mp3-сборниками — благодаря своим корреспондентам я впервые услышал диджея Шэдоу, Веберна, Faust и Нобукацу Такемура. Или как записывал наивный сборник с песнями про любовь девушке, которая через несколько лет стала моей женой. И конечно, у меня до сих пор зачем-то на полках громоздится пара сотен CD (никогда не пытался их сосчитать). Но, откровенно говоря, если в этом и есть повод для ностальгии, то с самими кругляшами дисков он связан в последнюю очередь. Это как скучать по старым ботинкам, в которые ты был обут на первом свидании. CD всегда манифестировал себя как оболочку для музыки, лишенной материального воплощения, и добился в итоге того, что с ним самим музыка ассоциируется в последнюю очередь.

Я не помню, каким был мой первый CD. Вполне возможно, что на нем была записана вовсе даже пиратская копия Windows 95 (этот вульгарный технологизм — еще одна дурная характеристика компактов: кассета все-таки в первую очередь издавала звук, даже когда с нее загружались игры для ZX Spectrum, про пластинки и говорить нечего). Но я почти наверняка знаю, каким будет CD последний. Скорее всего, это будет очередной альбом Леонида Федорова: много лет назад я как-то незаметно заключил сам с собой внутренний пакт, что буду покупать все его пластинки в благодарность за то, что группа «Аукцыон» изменила мою жизнь, а переходить на винил Леонид Валентинович, кажется, пока не планирует. Но это уже личное. Да и группу «Аукцыон» я тоже впервые услышал на кассете. Так что — прощай, компакт-диск. Туда, в общем, и дорога».