Дискоболь

Михаил Идов
_____

главный редактор журнала GQ      

«Компакт-диски в моей жизни присутствовали в трех качествах: недосягаемый объект желания; источник заработка; обуза.

Свой первый CD я увидел году в 1990-м. Это был, если не ошибаюсь, альбом Майкла Джексона «Bad», который привез в Ригу из Лос-Анджелеса более удачливый сверстник. Помню, как меня совершенно по-дикарски зачаровала переливчатая изнанка диска: именно так, конечно, будущее и должно было выглядеть. (Вообще, компакт-диск — это чуть ли не последний по-настоящему, без «ретро-», футуристический трехмерный объект. Ну, еще Segway. Интересно, что оба на последнем издыхании). Майкла Джексона мы в тот день так и не услышали, так как ставить «Bad» было не на что.

Переехав в США, я годами продолжал покупать кассеты — те стоили 5–9 долларов, а диски редко опускались ниже 12; вторые начали перевешивать первые в моей коллекции только году к 1998-му. В том же году я стал работать в газете The Village Voice, и тут мои отношения с дисками перешли во вторую фазу. Дело в том, что в редакцию приходило несметное количество музыки от малоизвестных исполнителей. Иногда даже известных. А ровно через дорогу, на Сент-Маркс, имелись как минимум три магазина подержанных дисков. Пару раз в год мы украдкой сгружали добычу в одну из этих лавочек по расценкам от доллара до трех-четырех за диск. Это превратилось практически в тринадцатую зарплату. Вырученные деньги обычно тратились в той же лавочке, на диски получше. А еще через год появился Napster.

Настоящей обузой, впрочем, диски для меня стали только с появлением айпода. Один за другим я скармливал их компьютеру и не слушал больше никогда. Я переезжал с квартиры на квартиру, волоча за собой пару тысяч CD в пластмассовых ящиках из-под молока, и с каждым разом все меньше понимал, зачем я это делаю. (Это не считая примерно 800 нераспроданных альбомов моей горе-группы Spielerfrau, аккуратно упакованных по 50 штук в бурые бандероли. Переезжая из Бруклина в Манхэттен, я оставил весь тираж на обочине).

Год назад, переезжая уже в Москву, я вызвал грузчиков оттащить почти весь нажитый скарб на склад в Бронксе. Грузчики оказались тремя сонными хипстерами; глядя, как они тащат мои пыльные диски в очередной грузовик, не без уважения при этом переглядываясь (наверху одной из стопок оказалось что-то типа Bonnie Prince Billy), я довольно легко принял решение. Я наугад выхватил на память пять-шесть любимцев и отдал всю остальную коллекцию грузчикам на чай. Все, подумал я. Еду в новую жизнь налегке. Хвала Стиву Джобсу в Великом Облаке, я никогда больше не обрасту этими бессмысленными безделушками.

Оказавшись в Москве, я тотчас и беззаветно пристрастился к винилу».