«Такие дела» − 2011

Спасатель международного класса, заместитель начальника поисково-спасательной службы МЧС России. В этом году с 14 по 23 марта разбирал завалы в японском городе Сендай, когда там еще продолжались подземные толчки. В апреле тушил ­серьезный пожар в жилом доме на Таганской улице (его отряд спас тогда 15 человек). С 10 по 15 июля руководил поисково-спасательными подразделениями на месте крушения теплохода «Булгария» недалеко от Казани, а 31 июля — на месте ­столкновения баржи и катера на Лужнецкой набережной в Москве. Наконец, 8 августа работал на пожаре, случившемся на территории завода «Микоян». Участвовал в ликвидации последствий практически всех чрезвычайных ситуаций, случившихся в Москве и Московской области с 1996 года

«Лично для меня тяжелее всего было на «Булгарии». Условия для подводных работ были крайне сложными. Несмотря на все меры, это был огромный риск: водолазы постоянно работали с угрозой для жизни. Ведь это речное судно, на котором, в отличие от морского, мебель не крепится. Матрасы, простыни, одежда, отошедшие от влаги перегородки — все это плавало вперемежку. Входишь в отсек, по­том выходишь — и упираешься в стену из вещей. Приходилось все спокойно и аккуратно разгребать, чтобы выйти обратно.

С самого начала было понятно, что там будет большое количество погибших детей, и естественно, это является неким эмоциональным фоном. Но когда рабо­таешь, ты абстрагирован от всего. Чет­ко выполняешь задачу: ищешь проходы, пытаешься вскрыть отсеки, люки, найти погибших и пострадавших и вытащить. Но эмоции накапливаются, и после ЧС чувствуется, какое негативное влияние все это оказало на психику. Но мы, как правило, к этому готовы. Мне, как руководителю, надо было общаться с родственниками. Объяснять, что мы работаем, а не просто так тут находимся. Расска­зывать, что мы делаем, как ищем. И тут, конечно, эмоции родственников тоже на тебя ложатся. А потом постепенно все проходит. Если это необходимо, спасателей после крупных ЧС отправляют на реабилитацию.

Весной был пожар на Таганской улице в жилом доме. Там очень долго не могли дать воду, из-за того что этаж был достаточно высокий, — 14-й, кажется. Пришлось эвакуировать огромное количество людей из соседних квартир, и все это в тяжелых условиях. Огромная тем­пература, сильное задымление. Но справились, вывели порядка 15 человек. По одной из квартир пришлось передвигать­ся ползком, настолько высокой была температура. Двери вскрывали гидравлическим инструментом. Там была женщина, ее спасли.

В Японии наша задача была искать и эвакуировать людей из завалов. Работать было тяжело из-за высокого уровня воды и большого количества грязи после цунами. Живых, к сожалению, найти не удалось. Мы помогали японцам на­ходить и извлекать трупы. С японцами достаточно сложно общаться. Они своеобразные. Совершенно не приемлют ­вмешательства в свои дела. Отношение было такое, как будто что ты есть, что тебя нет — им все равно. В некоторых случаях, конечно, благодарили, но довольно сдержанно. И отношение к смерти у них очень спокойное.

В каждой чрезвычайной ситуации — перенос пожилых людей в скорые, или вскрытие дверей в помещениях, где находятся маленькие дети, или завалы, взрывы, теракты — ты стараешься максимально использовать свои навыки и знания. Стараешься помочь, в том числе и мо­рально. А потом все скапливается в одну массу, и ты какие-то отдельные операции редко выделяешь в памяти. Чаще всего вспоминается то, что связано с детьми».