Еда в законе

«Маленький штрих к образу Япончика. Как рассказывают оперативники, он пользовался успехом у женского пола. Когда его поместили в больницу на обследование, Иваньков сумел так очаровать врачей и медсестер, что позже получил все нужные бумаги и соответствующие рекомендации для убедительности медицинского диагноза. Вероятно, на барышень производили впечатления обеды в ресторане „Русь“, куда Слава Япончик возил их развеяться. Очевидцы утверждают, что как только Иваньков входил в зал, ресторанный оркестр прерывал исполняемый номер и гремел на всю округу: „Славься!“».

Николай Модестов, «Москва бандитская», АСТ, Москва, 2003

В связи с одним из самых легендарных российских воров в законе — Вячеславом Иваньковым чаще упоминается другое заведение — кафе «Фидан» на Рязанском проспекте (сейчас кафе «Виктория»). В 1992 году в кафе «Фидан» Вячеслав Иваньков якобы расстрелял из пистолета трех турецкоподданных, не пропустивших его вперед в очереди в гардероб. Один из подстреленных выжил благодаря толстой пачке долларов в нагрудном кармане, но приезжать в Москву, чтобы свидетельствовать против Иванькова, не хочет. Кстати, в прошлом году Иваньков был оправдан и выпущен на свободу.

Сто раз можно пройти мимо невзрачного здания арбатского ресторана «Русь» с резным деревянным крыльцом,но представить, что внутри прямо в столах плавают золотые рыбки, а маленькие яйца Фаберже стоят внутри одного большого, просто невозможно.

С непередаваемо галантным выражением на лице (подобное бывает у официантов в «Пушкине»), как будто разыгрывая актерский этюд, к столику подходит Петр, с крахмальной салфеткой, брошенной через руку.

В ресторане «Русь», как и полагалась по моде начала девяностых годов, подают средиземноморский «Морской коктейль» (340 р.), «Хачапури по-имеретински» (295 р.), украинский борщ (270 р.), ну и телятину, тушенную в овощах (420 р.). Мало того что дорого, но еще и подозрительно. Похоже, что времена, когда сюда захаживал Япончик с товарищами, давно прошли.

Зато в ресторане «Русь» остались душевнейшие официанты, душевнейший метрдотель и даже душевнейший гардеробщик. Похоже, явно еще с тех времен.

— Знаете, Петр, — обращаюсь я к официанту, — давно я здесь не был, давно, очень давно, лет десять, может, больше, назад… Что-то изменилось, кажется?

— Сначала витражи были. Контингент сменился, и заделали глухую стену… Окна не нужны были контингенту этому. А потом окна вставили, и контингент сменился снова…

— А вот сцена у вас была…

— Вон она, там столики стоят. Скоро уберем, концерт начнется.

Пьяноватая компания за столом у окна-витрины обсуждает животрепещущую тему. Один из благообразных мужчин, привалившись к плечу товарища, громко делится переживаниями: «Вот петух! Петух, он птица или животное?» Контингент, который посещал «Русь» в глухие безоконные времена, подобными вопросами не задавался. Петух — он петух и есть.

Арбат, 12, стр. 2, 291 96 26, пн-вс 12.00—0.00