Социолог Владимир Собкин: «Нынешние подростки думают о себе, как Буратино»

«Делать из подростков детей — провал»

«Подростки не сильно заинтересованы в музеях, и это нормально. У них такие дикие перемены в своем собственном организме, они так сосредоточены на самих себе, что, в принципе, все на свете, включая музеи, не особенно имеет значение. Это такая обычная социологическая, психологическая история: где-то в 14 лет человек уходит из так называемой музейной аудитории и возвращается туда уже вместе со своей парой в возрасте где-то 22–24 лет или со своими собственными детьми. В этот период, с 16 до 22–24, человек активно занимается другими делами: он учится, строит свою семью, у него происходят какие-то другие опыты. И все музеи мира ведут отдельную борьбу, чтобы эта аудитория никуда из музея не уходила: продлевается время работы, приглашаются модные ребята на музейные концерты. У нас в Москве по этому пути идет «Музеон», там работает прекрасная команда, которая все время пытается выцепить эту подростковую публику.

Есть еще музеи, которые работают со своими клубными подростками, — традиционно это Пушкинский музей, Третьяковская галерея. В Пушкинском берут детей с малого возраста, с ними занимаются, ставят спектакли, но это получается достаточно закрытый клуб. Запись формально открыта для всех, но, когда вы попытаетесь туда попасть, я думаю, встретитесь с определенными сложностями, потому что количество желающих многократно превышает их возможности. Это такой постоянный упрек и им, и Эрмитажу, и Русскому музею, что они в этом смысле плохо соответствуют масштабу большого города.

«Гараж» представлял некоторых очень симпатичных экспертов, один из них, из Tate Modern, показывал свой опыт включения подростков в таком крупном городе, как Лондон, в такую небанальную галерею, как Tate Modern. Это как раз время, когда люди обычно выбирают профессию, поэтому выигрывают те музеи, которые делают ставку на то, чтобы создавать свою собственную будущую аудиторию и своих будущих сотрудников. Они пытаются показать, как работает музей изнутри, что из себя представляет работа хранителя, экскурсовода и так далее. Американские и английские музеи в этом смысле очень продвинутые, у них есть специальное направление teens in the museum. У нас пока я этого не видела, но надеюсь, что появится. Во всяком случае, уже есть музейные путешествия, когда вот уже четвертый год подряд придумывается специальный маршрут — музеи пытаются объединить свои усилия и привлечь подростков, пытаются правильно задавать вопросы, не делать из подростков детей и не пытаются стоять в менторской позиции, потому что это — провал.

Большие музеи типа Третьяковки все еще придерживаются менторской позиции, они все еще думают, что дети играют декоративную роль. Но при этом часто то, что они делают, здорово. Я еще с восторгом смотрю, что делает Политехнический музей, образовательный центр при Еврейском музее, в котором сейчас командует «Центр авангарда» — это настоящая новая струя в городской жизни. Я надеюсь, что скоро еще появится неплохой пример — Музей декоративно-прикладного искусства.

Музей все-таки остается одним из самых дешевых мест в городе, но при этом ему еще придется стать тем местом, где подростки делают что-то непростое и при этом не проводят время за компьютерами. И здесь, конечно, было бы правильно делать ставку не на экскурсовода, а на то, чтобы они вместе с друзьями слушали, общались и делали бы какие-то вещи уже после того, как побывали в музее».