Учителя рисования
Талантлив ли каждый ребенок и всем ли обязательно заниматься рисованием? БГ поговорил с преподавателями изобразительного искусства
Алиса Пастернак
«Первый год нас было не очень много, мы себя не рекламировали, набирались опыта на новом месте, собирали группы буквально по знакомым. Уже со второго года в большом количестве потянулись архитекторы с детьми. У нас довольно ограниченное количество мест (в нашем распоряжении одна комната), ограниченное количество дней и времени.
Главный принцип — научить думать. Возьмем, например, буквы, алфавит. Я нашла много примеров, когда буквы образуются, допустим, из веточек. Мы пробуем сделать букву-дом. Как архитекторы, сначала рисуем, то есть делаем проект этой буквы. Потом ту же букву лепим из пластилина, как барельеф, строим то, что нарисовали, то есть реализуем проект. Для них это неожиданно — по-взрослому.
В прошлом году мы делали космические корабли из глины. Смотрели картинки современных кораблей, а потом их лепили. На следующее занятие я принесла фотографии дымковской игрушки и сказала: «А теперь мы это расписываем как дымковскую игрушку». Такая трансформация: современная техника, но роспись дымковской игрушки. И мы стараемся так трансформировать всегда, чтобы не было какого-то стандартного решения.
«Есть дети, которым бывает тяжело — в силу характера. У них есть талант, но сейчас у многих синдром рассеянного внимания, они неусидчивы, сосредоточиваются минут на 15, а потом их уносит»
Я стараюсь построить занятия так, чтобы дети были удовлетворены своей работой. Если поставить какую-то непосильную задачу, они сорвутся, попадут в западню, решат, что они не могут что-то сделать. После того как дети впитали новую информацию, они обязательно должны в конце получить какой-то результат, иногда даже для них неожиданный. Они всегда удивляются, особенно маленькие: «Ничего себе! Это я сделал?»
Есть дети, которым бывает тяжело — в силу характера. У них есть талант, но сейчас у многих синдром рассеянного внимания, они неусидчивы, сосредоточиваются минут на 15, а потом их уносит. Но большинство детей, которые пришли ко мне в четыре года, к 5-6 годам сумели собраться и просто выросли на голову.
Летом мы участвовали в «Зеленой школе», а во дворе ЦДХ делали город из людей. Мы обвели детей, и они должны были нарисовать свой образ, свое восприятие себя, то есть «кто я на самом деле». И у нас были хипстеры, хиппи, штук пять балерин, шпионы, парашютист... Мы стараемся участвовать в таких акциях и детей к этому приучаем.
Я стараюсь не только устраивать выставку в конце занятия, но и все фотографировать и выкладывать на нашей страничке в фейсбуке. Дети радуются, ставят под работами друг друга лайки. Бывает, времени нет, и потом они спрашивают: «А почему моя работа не выложена?» Для детей это очень важно».
Ольга Бармаш
«Дети приходят на занятие с ожиданием сюрприза. Они не знают, что их ждет, иногда канючат: «Ну скажите, что будет в следующий раз?» Я им говорю только, что нужно принести. Каждый раз происходит смена материалов и смена направлений мысли. Сначала — акцент на форме, потом — на какой-то интересной фактуре, потом — на цвете, затем — на контрастах, на графике.
Дети открыты всему новому, и получается праздник. Особенно в конце занятия, когда мы устраиваем выставку. А как-то у нас был праздник: мы вывесили сотни работ, собрали всех ребят, пригласили Норштейна, показали его мультфильмы — дети были просто счастливы!
Им 5-6 лет, но работы они делают очень эффектные. В этом возрасте несколько завышенная самооценка лучше, чем приниженная. Когда они видят, что у них вышло потрясающе, они сами себя начинают уважать.
Естественно, мы стараемся не обижать детей. Мы сами прошли школу унижения в своей школе в той или иной степени, когда тыкали в самого слабого: ты — слабое звено. Такого у нас нет.
Бывают сравнения, но каждому надо что-то сказать, каждого надо хвалить: вот смотрите, у него это получилось очень здорово. И все непременно вспоминают: это задание было у Пети лучше, а вот это лучше у Маши...
Я не умею сюсюкать и со всеми разговариваю как со взрослыми. Бывают, конечно, шутки-прибаутки, могу и подковырнуть, но они не обижаются. Мы стараемся, чтобы обстановка была свободная, не как в школе. У нас обязательно бывают перерывчики, которые дети тоже ждут, приносят на них чай и угощение для всех.
«Как-то у нас был праздник: мы вывесили сотни работ, собрали всех ребят, пригласили Норштейна, показали его мультфильмы — дети были просто счастливы»
На обучение влияет и сама атмосфера Дома архитектора. Тут и детям, и родителям очень нравится, и 2,5 часа проходят незаметно.
Современные дети привязаны к технике. Это просто кнопочные, многокнопочные дети. Мы стараемся — и нам удается — их от этого отвлечь. Тех, кто не попадает в этот мир, мне жалко, у них правда какое-то зауженное сознание, они не могут оторваться от этого. К счастью, родители — наши единомышленники, и они тоже понимают, что так вырастет ущербный человек.
Дети начинают понимать: из того, что у нас под ногами валяется, что не понимающим в дизайне и архитектуре людям хочется выбросить, могут получиться эффектные вещи. Из старых журналов, из газет, из коробок.
В прошлом году мы делали черепашек. На простом примере мы показали, что такое план, фасад, разрез, — все объясняла на черепахе. Вид сверху: план. Я им говорила: вы сидите на стуле, внизу — черепаха, как вы ее нарисуете? Нарисовали. Потом вы сидите за столом, и она у вас на уровне глаз, прямо перед вами — нарисовали и так тоже. А потом мы ее представили «в разрезе». Ведь, похоже, она словно домик на себя носит. И ребята справились. Они сделали лестницы (пускай и с ошибками), поняли, что то, что для первого этажа потолок, для второго — пол, интересно расставили в этих комнатках мебель. В общем, все получилось, и всем это очень понравилось».
