Что произошло 6 мая 2012 года на Болотной площади?

«Первоначально у националистов были планы захватить Манежную площадь, «поющие десантники» собирались ходить по Александровскому саду. Шестого мая все хотели отличиться. Мы прорабатывали планы, что делать, если, например, анархисты сходу пойдут на прорыв на Каменный мост: ими управлять невозможно, и мы думали, как это учесть. Надо сказать, в итоге мы реализовали тот план, о котором не думали, поскольку представить не могли, что все выйдет так тупо и примитивно. 

Не стоит рассматривать всерьез явку с повинной Леонида Развозжаева — она была написана под диктовку следователя. Где был Леня на митинге, я точно знаю: он шел сзади. В его задачу входило держать связь с разными группами, а анархистов мы попросили встать за первой колонной «Левого фронта», чтобы их контролировать. Они подошли потом — после долгого сидения на асфальте. Кто начал прорыв — я вообще не знаю: слышал шум, но не видел».

​

Из явки с повинной Леонида Развозжаева, от которой он потом отказался: «Осознав, что акция теряет протестный накал, я принял решение об организации прорыва полицейского оцепления. Эту идею непосредственно на мероприятии мне подсказал Илья Пономарев. <…> Я подошел к Борису Кагарлицкому (социолог, левый публицист. — БГ), обладающему авторитетом в среде левых и анархистских организаций. С ним мы подошли к колонне анархистов, возглавляемой Филиппом Гальцовым (антифашист и активист Российского социалистического движения (РСД), запросивший зимой 2013 года политическое убежище на Украине. — БГ). По моей инициативе мы направились к полицейскому оцеплению в целях его прорыва».

​

«Я был одним из тех, кто шел впереди колонны, она постоянно останавливалась, иногда стояла очень долго, делать было совершенно нечего, было жарко, все задолбались. И когда мы в очередной раз на подходе к мосту остановились, никого это не удивило. Стоим, лозунги какие-то орем, курим.

Через некоторое время к нам подбежал Филиппок Гальцов, который очень сумбурно начал объяснять, что есть вариант пройти вперед: сейчас, возможно, будет какой-то замес. Он сам об этом только что услышал и ничего не понимал. Фил куда-то метнулся, привел с собой Развозжаева и Кагарлицкого. Дальше разговор уже вели они. Кагарлицкий сказал, что там сидят люди, — возможно, будет нужна наша помощь. Развозжаев сказал, что сейчас будет прорыв. Мы растерялись немножко, потом посовещались и сказали, что да, о’кей, давайте.

Развозжаев и Кагарлицкий все это время торопили нас: «Ребята, там уже вот-вот все начнется, скорей-скорей». Я спросил Развозжаева, как же мы пройдем, там же давка. Он взял мегафон и начал кричать: «Пропустите организованную колонну анархистов!»

Люди действительно начали расходиться. Какое-то время он нас вел, и вдруг лично меня — я шел впереди — просто выкинуло на ментов. Неожиданно очень: спины, спины, и раз — передо мной менты. Я видел только вэвэшников (солдаты внутренних войск. — БГ) по 18–19 лет. Мы подошли к ним, эрэсдэшники вместе с нами прошли — их тоже Развозжаев вроде подорвал. Судя по всему, Развозжаев сперва подошел к Гальцову, который шел в колонне РСД и которого он знал лично, а потом решил еще и анархистов позвать. В общем, мы этим ментам какое-то время кричали в лицо лозунги, не пытаясь прорываться. Была давка, и сам прорыв я пропустил — видимо, он произошел, когда толпу начало качать в разные стороны».