100 лет российской эмиграции

«В 1990 году моего отца пригласили в США по работе — он художник-постановщик по профессии. Через полгода мы с мамой и сестрой приехали его навестить. В то время развалился Советский Союз, и мы решили не возвращаться. Оставили там квартиру, вещи. Мама потом вернулась в Санкт-Петербург, пыталась вывезти нашу библиотеку. Она отправила около 200 посылок, а дошло всего 5. Так работала «Почта России». И вещи, которые остались в квартире, постепенно куда-то все исчезли — наши друзья поначалу за ними следили, но не смогли уберечь.

В США отец поначалу продолжил работать по специальности, а мы жили на его зарплату вчетвером. Я очень уважаю его за то, что он смог нас обеспечить, знаю, каких усилий ему это стоило. Мы с сестрой пошли в школу. Мне было 15 лет, и я совсем не знал языка: в школе в Санкт-Петербурге я учил немецкий. Из-за этого у меня долгое время не было друзей. Пятнадцать лет — такой возраст, когда как раз формируется круг общения. Все мои друзья остались в России. Звонок в Россию в то время стоил 2 доллара в минуту, и это была единственная возможность с ними пообщаться. Интернета тогда не было, а когда он появился в США, в России его все равно не было. Только теперь мы с некоторыми друзьями нашлись. Я приехал в Россию, когда мне исполнилось 27 лет (до этого я не приезжал, чтобы не забрали в армию), и виделся с друзьями детства. Оказалось, что со многими из них у меня уже нет ничего общего. Люди изменились, я тоже изменился. Многие из них умерли. Из всего моего класса пятерых одноклассников не стало уже через десять лет после окончания школы.

В Америке друзья появились, когда я выучил язык. Но после переезда я долго привыкал к тому, как ведут себя люди в Америке. Например, у нас, в России, сидя в автобусе, можно разглядывать людей, а в США пристально смотреть на человека — невежливо. Или другой пример: у нас дистанция между людьми при разговоре на порядок уже, чем здесь принято. И я поначалу, разговаривая, замечал, что постепенно человек оказывается в углу, отдаляясь от меня, пока я ненароком приближался. Сейчас подмечаю то же самое в русских, которые приезжают и общаются со мной.

После школы я поступил в институт на факультет информационных технологий в Нью-Джерси. Сейчас работаю в компании, которую создал мой отец и под именем которой я уже работаю 8 лет, — IGS Studio. У моей сестры здесь было все еще проще: когда мы приехали, ей было 9 лет, она быстро адаптировалась. Сейчас она работает с собаками, готовит их к выставкам.

Я невероятно благодарен родителям, что они вывезли меня в США. Я считаю себя американцем. Но не могу сказать на сто процентов того же о родителях. Мои родители — Александр Солодухо и Констанция Кутаева — в России были достаточно известными людьми, у них было много друзей. Здесь они тоже нашли себе круг общения, но он не такой, как в Санкт-Петербурге. Отец в итоге перестал работать в театре. Раньше он брался за любую работу — ставил на сценах оф-Бродвей, даже в школьных постановках. Но это смешные деньги, на них нельзя прокормить семью. Он занимается интерьерами в домах высокого класса. Мама часто ездит в Россию — скучает. Для них переезд имел смысл как поступок во имя будущего своих детей. Хотя это мое мнение — может, они и не согласятся».