«Сейчас я все больше и больше ценю бедность. На мой взгляд — это одна из граней свободы»

Игнат Нестеренко — москвич. Он со своей женой Юлей жил в районе «Кунцево». В Москве он параллельно работал на двух работах: на одной занимался педагогикой, а на второй — графическим дизайном и рекламой. Игнат — выпускник МГУ. Постепенно он отказался от обеих профессий и в 2014 году переехал вместе с женой в поселок Дмитриевский Серебряно-Прудского района МО (примерно 180 км от МКАД).

Сейчас он работает в компании, занимающейся выращиванием зерновых культур. Он и его коллеги называют это «восстанавливать колхоз». Им принадлежат заросшие деревьями поля и полуразрушенные здания, которые они восстанавливают. Игнат построил склад и занимается его ведением, а также закупками, выполняет функции диспетчера, отвечает за документооборот и расчет зарплат. Компания новая и совсем небольшая, на всех сотрудников множество функций.

Почему вы решили переехать из города в деревню?

Я был свободен: совсем недавно решил, что я точно прекращаю заниматься тем делом, которым занимался раньше, но чем бы я хотел заниматься — пока не знал. Переезд в деревню был связан с тем, что оттуда пришло предложение насчет работы и я решил этим предложением воспользоваться. Вообще, если честно, разумных доводов переезжать у меня не было: я ехал к малознакомым людям работать в сфере, о которой я не знаю вообще ничего, без навыков, умений, знакомств.

Я родился в Москве, всю жизнь тут прожил: учился, работал, здесь у меня остались все родные и все друзья.

Единственное, что было «за» — это какое-то интуитивное ощущение того, что это должно произойти зачем-то. И я решил довериться этому ощущению. Это сложно объяснить, это что-то личное, что-то связанное с верой.

Трудно ли было решиться на этот шаг?

На самом деле — не трудно. В Москве меня ничего не держало — ни квартира, ни работа. Единственное, без чего я не могу жить — это без Юли, своей жены, а она разделяет идею о том, что «с милым — рай и в шалаше». Поэтому мне очень повезло.

Как к переезду отнеслись близкие и коллеги по работе?

Я работал сам на себя. Можно говорить о том, как отнеслись ближайшие друзья. В основном, с интересом. Мне кажется, что для некоторых из них я стал этаким «сталкером» — проводником в ту часть современной русской жизни, о которой городской человек знает очень мало.

Чего вам не хватает из московской жизни?

Я привык к общественному транспорту. В Москве можно счастливо прожить всю жизнь, ни разу не сев за руль. В деревне отсутствие умения управлять машиной можно приравнять к отсутствию умения ходить. В целом тут все есть, но все далеко, а автобусы и электрички по некоторым маршрутам могут ходить не более 2–6 раз за сутки.

Городские привычки вам не мешают?

Мне кажется, что главная черта почти любого городского человека — это его симбиоз с компьютером. По сути, я чуть ли не единственный человек в нашем «колхозе», кто хоть как-то дружит с электроникой, а тут, как и в любом другом бизнесе, который работает на законных основаниях, тут хватает офисной работы. Многие задачи могу решить только я, и поэтому иногда чувствую, что я прикован к экрану и клавиатуре.

Расскажите про свой распорядок дня?

Встаю примерно в шесть, на работу прихожу к семи (до работы — 2 минуты пешком). С двенадцати до часу — обед. Заканчиваю работать в районе семи. Ложусь спать в районе одиннадцати часов. Вечер мы проводим вместе с женой: общаемся, смотрим кино или играем на музыкальных инструментах, гуляем. В субботу чаще всего работаем. По воскресеньям обычно посещаем Москву. Там у нас много друзей. Нам не хочется терять с ними связь.

Нравится ли вам деревенский быт?

Деревня по сравнению с Москвой — это действительно другая страна, в которой ровно столько же экзотики и своеобразного колорита, как в Индии или Австрии. Мне нравится деревенский быт, многое меня заставляет удивляться, улыбаться, поражаться. Но, возможно, это временный эффект.

Не хотите вернуться в город?

Не хочу. Не в том смысле, что я против, а в том, что у меня просто отсутствует такое желание.

Сложно ли это решиться все бросить и уехать?

У меня не было ничего такого, чего бы мне пришлось действительно бросить. Сейчас я все больше и больше ценю бедность. На мой взгляд — это одна из граней свободы.

Чувствуете ли вы себя последователями народников?

Классовая разделенность Российской империи это не разделенность по уровню достатка или уровню гражданских прав и свобод. Это разделенность культур, мировоззрений — аристократического и народного. Каждая из культур имела свою глубокую историю, свои собственные истоки. Сейчас мы все в этом плане равны — мы носители постсоветского сознания. Кто-то из нас либерал, а кто-то государственник, кто-то атеист, а кто-то верующий, кто-то богат, кто-то беден, но это все эти различия между нами не более глубоки, чем у болельщиков двух разных футбольных команд. И здесь это понимаешь очень четко.

Если не ошибаюсь, то народники шли в народ либо с просветительскими целями, либо наоборот — в поиске «национальной идеи», «идентичности», особой, народной истины. Обе эти цели мне не близки.

Много ли у вас в деревне друзей среди местных?

Каких-то глубоких связей я тут пока не завел.

Вам нравятся здешние люди?

Сначала тебе кажется, что ты попал в среду инопланетян, а потом ты начинаешь понимать, что они — те же самые, что и в Москве. Они не носят масок, они более контрастные, более, если можно так сказать, карикатурные. Но совсем такие же. Понимая этих людей, начинаешь больше прощать и любить москвичей: «А-а-а! Да он ведь совсем не сволочь. Он просто балбес и боится»

Чтобы все бросить и уехать жить в деревню надо быть определенно романтиком. Что кардинально изменилось в вашей жизни после переезда из города?

Не изменилось. «Не место красит человека…» У меня появился новый опыт — опыт доверия Богу, опыт свободного распоряжения своей жизнью. Это — наполняет легкие воздухом.