«Он был единственный настоящий олигарх»

«Эмиграция была для него страшным ударом — он всегда стремился обратно в Россию. Пять лет назад он отказался от британского паспорта, хотя у него была возможность его получить. Он считал себя частью России, спал и видел, как он туда вернется. При этом он прекрасно понимал, что сможет вернуться только после того, как из Кремля уйдет Путин.

Ностальгия его имела исключительно эмоциональную природу. Он не интегрировался в западную жизнь. В бытовом смысле, конечно, интегрировался — с такими деньгами сложно этого не сделать. У него был какой-то круг общения, конечно, — он общался с лордом Тимом Беллом, еще с кем-то. Но психологически он так и не стал частью западного мира, а ведь он всегда был человек очень социальный. Для него был важен круг знакомств, тусовка. Чувство собственной значимости, участие в ходе событий, все его друзья, враги, любови — все это было в России. Он все эти годы, по сути, по-прежнему жил в Москве.

В основном после переезда он занимался политикой, конечно. За исключением последних трех лет, когда большую часть времени стали отнимать суды.

Когда он только уехал, был создан Фонд гражданских свобод. Первые три года теплилась надежда, что в России сложится гражданское общество, которое отвергнет этот режим. Соответственно, Борис Абрамович информационно и финансово поддерживал разного рода некоммерческие негосударственные организации. Всего у нас было около 150 организаций по всей России.

В 2004 году Борис сфокусировался на «оранжевой революции». Он серьезно их финансировал — и людей Ющенко, и людей Тимошенко. И я хорошо помню то ощущение триумфа, которое исходило от Бориса, когда «оранжевые» победили. Тогда появилась ведь целая философия — как надо бороться с такими режимами, как нужно выходить на площадь. Параллельно существовал проект «Либеральная Россия» и предвыборная кампания Ивана Рыбкина. Все это почти полностью занимало время Березовского. Бизнесом он не занимался, бизнес всегда был в руках Бадри Патаркацишвили.

С 2005 года Борис начал переходить в глухую оборону, потому что за него взялись всерьез. Последовал второй запрос на экстрадицию, потом взяли его активы по всему миру — в Швейцарии, во Франции, в Бразилии. В 2006 году убили Литвиненко, и условия стали еще более жесткими.

В 2008-м произошла первая катастрофа — смерть Бадри. Патаркацишвили контролировал все их совместные активы, а после того, как он умер, выяснилось, что никакой бумажной документации нет. У Бориса произошел конфликт с его вдовой, которая сказала, мол, раз нет бумаг, мы ничего не отдадим. Он начал судиться с ней, все активы заморозили, у Березовского резко снизились финансовые возможности. 

С 2010 по 2012 год он был целиком поглощен подготовкой иска к Абрамовичу. До этого в течение 6–7 лет подряд он выигрывал юридические споры, ссылаясь на то, что все обвинения против него политически мотивированы. У него сложилось ощущение, что англичане за него. У Путина сложилось такое же ощущение. Оба решили, что англичане за Березовского и против Путина. И оба ошиблись.

В деле с Абрамовичем попалась судья, которая напрочь отказалась учитывать политический аспект. И вся его тяжба была просто спором «Бори с Ромой». А то, что за спиной Ромы стоит российское государство, политика, целая история личных антипатий, — вроде как неважно. Дело превратилось в чисто коммерческий спор, и Березовский его проиграл. Это было шоком для Бориса — и персонально, и психологически, и финансово. С деньгами стало туго. После этого вердикта он был уже совершенно другой — грустный, подавленный, явно были признаки депрессии, очень сильного стресса. И я думаю, в конечном счете это была главная причина его смерти.

Масштаб его фигуры для российской истории был, конечно, монументальным. Во-первых, Борис реально привел к власти двух президентов. Путин никогда бы не выиграл первые выборы, если бы не было партии «Единство», которая разгромила на парламентских выборах 1999 года коммунистов и Лужкова — Примакова. «Единство» была непосредственным изобретением Березовского, начиная от концепции и заканчивая названием. Он устроил Путину победу на тех выборах. Точно так же он спас предвыборную кампанию Ельцина, объединив в 1996 году олигархов и реформаторов. Это была исключительно Борина инициатива, он все это придумал, и они разбили коммунистов, открыв Ельцину дорогу ко второму сроку.

На его счету — конец первой чеченской войны. Я лично считаю, что мир между Ельциным и Масхадовым, который последовал после Хасавюрта, — исключительно работа Березовского, когда он был в Совете безопасности. Он вел переговоры, и ему доверяли чеченцы, иначе никакого мира бы не было. Таким образом, на его счету — два президента и конец одной войны».