Экскурсия Алины Сапрыкиной по Басманному району

Курский вокзал

Сапрыкина: Еще одна важная вещь, которую нельзя забывать, когда имеешь дело с Басманным районом, — близость вокзалов. Все-таки вокзал довольно сильно определяет облик и жизнь района; обустроить привокзальную территорию всегда сложнее. Мы сейчас ведем переговоры с руководством РЖД о том, чтобы преобразовать тоннель, который идет под путями от метро «Курская» и Курского вокзала к улице Казакова — к «Арме» и «Гоголь-центру». Дело в том, что в прошлом году в рамках Года Германии в России архитектурное бюро Topotek 1 нарисовало прекрасный эскиз этого тоннеля. Мы давно пытаемся воплотить его в жизнь — и наконец РЖД дали нам положительный ответ. Теперь мы ищем спонсоров, которые купят материалы, и волонтеров на покраску — это ведь не городской заказ и не коммерческий проект.

Пока мы обсуждали с руководством РЖД проект тоннеля, мы стали рассказывать им про идею арт-квартала. Оказалось, что они впервые об этом услышали от нас, это все было для них полнейшим открытием. И вся эта история в целом им скорее понравилась. Они, в свою очередь, рассказали нам, что собираются реконструировать Курский вокзал, но проект еще не готов. Возможно, пути будут накрыты переходом и появится еще один вход — со стороны реки. Так что вполне вероятно, что скоро Курский вокзал и привокзальная площадь очень сильно изменятся.

ЦСИ «Винзавод»

Сапрыкина: То, что мы находимся по соседству с «Винзаводом», мне особенно приятно. Artplay был первым московским арт-кластером — в декабре мы будем отмечать 10 лет cо дня его открытия, еще на улице Тимура Фрунзе. Потом мы оттуда переехали в новый Artplay на Яузе; к этом времени «Винзавод» уже был здесь. Конечно, нам очень важна взаимная поддержка.

А еще очень близким для меня местом на «Винзаводе» является «Цурцум-кафе». Дело в том, что Марина Цурцумия и Георгий Ташкер, его открывшие, держали кафе «Кекс» на старом Artplay, — и здесь многое осталось таким же, каким было в «Кексе». И именно здесь, в этом кафе, со всей этой мебелью, картинками на стенах, тумбочками и самое главное, людьми, возникает очень странное чувство — как будто ты и здесь, и там, в прошлом. Я думаю, именно это называется настоящим семейным кафе.

«В первом Artplay, в здании фабрики «Красная Роза», у нас было кафе «Кекс». Эту фабрику построил француз Клод-Мари Жиро, купец, насаждавший в Хамовниках ткацкое производство. Архитектор Сергей Десятов создал в этом старом здании замечательное пространство. Там возникло первое креативное объединение в Москве, так называемый кластер — с мастерскими, галереями, библиотекой, офисами. Там сидели лучшие архитекторы и дизайнеры Москвы. И там было наше кафе. Но затем здание изъяли: там был один этаж, но с 12-метровыми потолками с готическими сводами, так что там можно было настроить еще этажей. И владельцы решили превратить здание то ли в жилое, то ли в офисное. Но сейчас на этом месте находятся пустырь и автостоянка, потому что стройка отменилась из-за кризиса.

В 2008 году, когда нас стали выгонять, «Винзавод» здесь уже работал, но кафе у них никакого не было. Мы как раз устраивали здесь выставку, и нам приходилось заказывать пиццу. Тогда мы пришли к Софье Троценко, директору «Винзавода», и спросили, не хочет ли она открыть тут заведение общественного питания. Оказалось, что мы не одни такие, многие уже хотели, но что-то всегда не срасталось, потому что «Винзавод» хотел такое свое, домашнее кафе, не сетевое и не модное. Важно понимать, какие люди приходят работать и отдыхать в такие места, как «Винзавод». А все официанты из «Кекса» в лицо знают всех художников современного искусства, знают все их причуды и капризы. И мы в полном составе, вместе со всеми сотрудниками — поваром, официантами, управляющим, — сюда переехали и открыли тут новое кафе. Мы даже обстановку из «Кекса» сюда перевезли. И мы знаем, что Айдан Салахова любит сосиски с зеленым горошком, а Марат Гельман — борщ с водкой «Русская бедная». Их давно нет у нас в меню, но для них мы всегда готовы это приготовить».

Верхняя Сыромятническая, 4-й Сыромятнический переулок и Нижняя Сыромятническая

Еще одно интересное место тут — магазин «Продукты» в 4-м Сыромятническом переулке, оставшийся точно таким же, каким он был в Советском Союзе: такие же прилавки, потолки, крашеные стены, весы с гирями и конфеты, которые заворачивают в бумагу. Я выяснила, что раньше здесь был единственный в Москве магазин для слепых. Тут были и продукты, и галантерея. Старые жители еще помнят, как они шли они сюда от метро и стучали палочками.
Еще местные жители рассказывают, что с другой стороны переулка улочки раньше были тайные алмазные хранилища. На этом месте долго стоял огромный бетонный забор, а теперь что-то строится.

Нижнюю Сыромятническую, на которой, собственно, находится Artplay, мы почти год пытались сделать односторонней: улица узкая, и на ней регулярно образовывалась жуткая пробка, проехать было почти невозможно. В конце концов мы добились разрешения — и даже знаки сделали за свой счет. После чего не могли их установить — было очень трудно официально передать их городу. Но наконец это свершилось — улица стала односторонней».

Artplay на Яузе

Сапрыкина: Artplay — не только первый арт-кластер в Москве, но и самый большой по площади: он занимает весь квартал между Нижней Сыромятнической, Яузой и Курской железной дорогой. После того как нам пришлось уехать с фабрики «Красная Роза», мы обосновались на территории завода «Манометр» — он производил разные приборы вроде, собственно, манометров, вакуумметров, датчиков давления, диафрагм и проч., но к этому времени уже не работал.

Этот завод построил в конце XIX века промышленник Федор Гакенталь — это называлось «бронзомеднолитейным, чугунолитейным и арматурным заводом и фабрикой манометров». И самое старое здание на территории завода — то, в котором была квартира самого Гакенталя (который, кстати, проработал на собственном заводе еще несколько лет после революции, пока в 1926 году не уехал из России).

В самом высоком здании бывшего «Манометра», который теперь стал Центром дизайна Artplay, 8 этажей, 5 из них пока еще частично реконструируются — мы хотим сохранить что-то от старого завода, не уничтожать полностью интерьеры, реставрировать интересные элементы дизайна. А на соседнем здании уже освоена даже крыша— зимой тут каток, а летом клубно-спортивная площадка, танцы и кино. С крыши практически весь наш район виден как на ладони. Летом, может быть, именно на крыше проведем первую выставку студентов новой архитектурный школы МАРШ, которую Евгений Асс открыл у нас в Artplay.

Мы, кстати, очень рассчитываем на участие учеников МАРШ и Британской высшей школы дизайна, которая тоже находится у нас в Artplay, в конкурсе «Проформа». Вообще, у нас тут целых пять вузов, а если взять еще все кружки, студии, детские студии, воркшопы и мастерские, получится, что в Artplay ежедневно приходит учиться более 2 тысяч молодых людей. И конечно, изменения, которые могут произойти с районом, в большой степени зависят и от них.

«В этот район действительно важно внести жизнь. И мне кажется, что начинать тут надо с малого. В проекте «Оживленный город. Басманный» ценно именно то, что он построен не на каких-то долгосрочных глобальных планах: он будет реализовываться по мере появления запроса или немного его обгоняя. И если в результате здесь появятся какие-то минимальные формы обустройства улиц, это уже будет очень большим благом.

Месяц назад у нас гостили друзья из Лондонского университета Метрополитен. Они стали рассуждать, как Басманный район зажил бы в Лондоне: без всякого огромного масштабного проекта на первом этаже сам собой появился бы магазинчик, потом ресторанчик, потом кафе, и уже после этого — какое-то общественно-активное пространство. И именно так район начал бы жить.

Здесь это само собой не происходит — и здорово, что кто-то готов этот процесс просто аккуратно подтолкнуть».