Звуки обороны

Диплом композитора дают своим выпускникам два московских вуза: Aкадемия имени Гнесиных и Консерватория. Вместе они выпускают в среднем 10-12 профессиональных сочинителей музыки в год. Не так давно в Aкадемии имени Гнесиных как раз проходили дипломные испытания у очередного курса. В этом году вуз окончило очень большое для Гнесинки число композиторов – аж пятеро. Обычно их бывает два-три.

Итак, четырем молодым композиторам женского пола и одному – мужского предстояло выдержать три испытания: презентовать собравшимся симфоническое произведение, камерное произведение и сдать теоретическую часть, то есть в устной форме доказать комиссии, что они не только пишут музыку, но иногда ее и слушают, то есть разбираются.

Первая часть экзамена – демонстрация комиссии собственного симфонического произведения. Событие происходило в зале Дома композитора, а исполнял экзаменационные работы оркестр Министерства обороны. Дирижировали выпускники дирижерского факультета Консерватории – для них это тоже был экзамен. Вначале мне показалось, что все пять выпускников – какие-то авангардисты, пишущие музыку будущего, не сильно понятную в нашем веке. Но когда в качестве заключительного номера оркестр исполнил Шестую симфонию Мясковского, я поняла, что авангард тут, пожалуй, не при чем. Мясковский авангардистом никогда не был, но тут тоже вдруг прозвучал весьма передово. Как объяснили знающие люди, дело было именно в оркестре. Один из членов экзаменационной комиссии, Петр Aлександрович Климов, высказал в приватной беседе мнение, что, если Министерство обороны работает так же, как его оркестр, нас может захватить кто угодно и в любое время. Хорошо, что у экзаменационной комиссии были партитуры исполняемых произведений – именно по этим молчаливым листам судьи, наверное, и составляли свое мнение о сочиненном.

На экзамен по камерным произведениям композиторы находили себе музыкантов самостоятельно. По большей части это были студенты той же Гнесинки или Консерватории. Некоторые из студентов предпочли предварительно записать исполнение своих произведений на магнитофон – такое допускалось – и предложить к прослушиванию кассету.

К экзамену у каждого из выпускников был свой подход. Например, композитор Михаил Сергеевич Симаков принес "Сонату для фортепьяно и флейты", написанную им еще на втором курсе, а Екатерина Вячеславовна Юрьева делала ксероксы только что законченных партитур "Фантазии для виолончели и фортепьяно" непосредственно перед экзаменом.

Далее в программе соседствовали салонные романсы на стихи Цветаевой с произведением для флейты и голоса на стихи китайского поэта Ли Бо. Экспрессивная перебранка виолончели и рояля – с грустным разговором кларнета и саксофона, элементы этнического стиля и строгий академизм.

Именно на этом экзамене произошел отсев кандидатов в аспирантуру. Дело в том, что в нынешнем году мест в композиторской аспирантуре всего три: два очных и одно заочное. A хотели туда все дипломники.

Преподавание на кафедре дает зарплату порядка 1000 рублей, что по нашим временам просто оскорбительно, зато строчка в резюме «доцент», а тем более «профессор академии» сильно повышает шансы, что твои произведения потом кто-нибудь купит.

Я не открою страшной тайны, если скажу, что в большинстве вузов места в аспирантуре распределяются задолго до диплома. И Гнесинка тут, скорее всего, не исключение. Одна из экзаменуемых (пожелавшая, разумеется, остаться неизвестной) интимно призналась мне, что место в аспирантуре было ей обещано еще на первом курсе. Насколько я поняла, в зачислении туда очень большое значение имеет положение преподавателя на кафедре – у заведующего кафедрой, к примеру, больший вес, чем у простого преподавателя, поэтому ученик заведующего пройдет в аспирантуру, а ученик преподавателя – вряд ли. Таким вот образом и получились на камерном экзамене две необходимые четверки. Одной из «четверочниц» преподаватель сказал прямым текстом: «К таланту и умениям оценка никакого отношения не имеет».

Теоретический экзамен прошел более-менее гладко. Хотя о нем ходили страшные слухи – типа того, что там задают вопрос: «Что должен уметь композитор после пяти лет обучения?» Попробуйте ответить. Слухи не оправдались. Страшный вопрос так никому и не задали.

Свежеиспеченные композиторы поразили меня полным отсутствием жизненных планов. Я, конечно, понимаю, что не на каждом заборе встретишь объявление «Требуется композитор для работы в офисе», но все-таки, если все жизненные планы ограничиваются фразой «писать музыку» – это немного маловато. По-моему, неплохо было бы представлять себе, для кого писать и что конкретно писать. В конце концов – на что жить-то?

A ведь действительно: на что живут современные композиторы? Если, конечно, не считать «кафедральной» тысячи рублей. На нее сейчас и канарейка будет петь с большим трудом. Так вот. Теоретически композитор получает некоторый процент с каждого публичного исполнения своих произведений. Чтобы эти деньги существенно отличались от канареечно-кормовых, надо, чтоб произведения исполнялись часто, на больших площадках, желательно не в России, а для этого следует быть человеком известным. Еще можно зарабатывать трудом дирижера, для этого многие композиторы дополнительно за год получают и эту профессию.

В общем-то, ситуация с композиторами примерно та же, что и с представителями прочей творческой интеллигенции. Чтобы жить, надо суетиться: написать, например, музыку к какому-нибудь празднику типа 850-летия Москвы, продать оперу в процветающий театр, поучаствовать в телесериале и так далее. Доходы будут разные. То есть договорные: от 100-150 долларов в месяц за работу над радиоспектаклями до сотен тысяч "телевизионных" рублей в год. Композитор Aнтон Батагов, например, работая в должности композитора (прямо так и называется) на канале НТВ Гусинского, договорился в 2000 году именно об этих многих сотнях. Получил. НТВ закрылось, и он пошел работать на РТР, где деньги пообещали, но не заплатили. Сейчас сумма, которую ему должно РТР (но выплачивать, видимо, не собирается), равна сумме, полученной за 2000 год с НТВ.

Кстати, не самый последний в нашей стране композитор по имени Aлександра Николаевна Пахмутова отвоевала через суд у теле-и радиоканалов, транслировавших ее произведения в течение последних пяти лет, аж 500 долларов. Так что, видите, и известность – не гарантия материального благополучия. Другое дело, что без известности этого благополучия уж точно не будет. Так что маститость и знаменитость – единственно верный источник дохода. А к ним ведут, во-первых, связи, которые нарабатываются за годы той же аспирантуры, во-вторых – разнообразные композиторские конкурсы, устраиваемые как в нашей стране, так и за рубежом. На дипломанта такого конкурса предложения, бывает, сыпятся, как из рога изобилия.

Об остальных способах пробиться начинающие композиторы говорят туманно, примерно так: "Я вам ничего не расскажу, это мой профессиональный секрет". "Наверное, этот секрет – в таланте! – с восторгом думала я, покидая экзаменационный зал, – ведь даже для того, чтобы сочинить "М-м-м-м-м, Данон" для рекламного ролика нужны немалый слух и чуткость души! А пока пусть на симфониях тренируются. С оркестром обороны".

Светлана Коломийцева