Зубы моего рта

В моем организме есть разнообразные органы. Есть еще кости, мягкие ткани и, конечно, зубы. Последних у меня 32. 31 зуб меня почти не беспокоит, но вот один в последнее время доводит до бессонницы. Поэтому я решил пойти к зубному врачу.

- Сынок, береги зубы, – сказал как-то мой папа, когда еле живой вышел из кабинета стоматолога, у дверей которого я его ждал. Было мне тогда три года. В тот день папа забрал меня после работы из детского сада, но его внезапно поразила острая зубная боль. Мы вынуждены были вместе отправиться в поликлинику, так как оставить меня дома было не с кем.

В кабинете зубного врача было очень страшно. Папа, взрослый человек, полулежа в устрашающего вида кресле, открывает рот, раздается вой бормашинки, папа бледнеет и крепко сжимает руками подлокотники. Смотреть на это я долго не мог, и как только отец открывал рот, я начинал плакать. Врачу это не понравилось, и меня выставили в коридор. Там было еще страшнее: вдоль стен сидели люди с перекошенными лицами и раздутыми щеками. Тогда меня вывели из поликлиники на улицу, и от ужаса я решил нарвать цветов на клумбе перед входом в здание. Местные бабульки тоже пытались прогнать меня, но я им ответил фразой, услышанной в ходе просмотра только что вышедшего на экраны страны фильма "Джентльмены удачи":

- A я вам рот разорву.

Через полчаса папа вышел из поликлиники и, схватив меня под мышку, спас от не в меру опечаленных старушек.

В другой раз я встретился со стоматологом в первом классе средней школы. Мы проходили диспансеризацию, и грузная женщина в белом халате, усадив меня в кресло, начала ковыряться в моих зубах. Ее слова прозвучали для меня приговором:

- Будем рвать, – отрезала она, заглядывая внутрь моего тела через рот.

Она полезла ко мне с какими-то блестящими инструментами, при этом кряхтела и сопела, а потом обреченно сказала:

- Не могу ухватиться.

Вскоре после этих слов я лишился сразу трех молочных зубов. Чтобы вырвать не понравившийся ей зуб, она для удобства доступа к нему удалила два соседних.

В армии я тоже пытался полюбить походы к зубному врачу, но все эти попытки заканчивались неудачей. Как только я слышал звук бормашины, тут же стискивал зубы, закусывая при этом и саму бормашину.

- Вон отсюда! – кричал на меня лейтенант медицинской службы Мухамедзянов.

Зубной кризис настиг меня в двадцать четыре года. Я учился в институте на четвертом курсе. Была зимняя сессия. Не спал от боли неделю и все-таки, поборов страх, пошел к врачу. Замечательный человек в белом халате с пятнами крови приветливо улыбнулся, показав мне два ряда золотых зубов. Потирая волосатые руки, он спросил:

- Что будем делать?

Я выдавил из себя:

- Будем лечить.

Что он со мной делал, не помню, хотя две его фразы запомнились особенно: "Давай тебе рот до уха разрежем, а то мне неудобно" и "Если пациент стонет, значит, еще жив".

С тех пор прошло десять лет. Мне опять надо идти к зубному. Не знаю, что будет на этот раз, но я уже вывел закон: зубы перестают болеть ровно за три дня до зарплаты и начинают точно на следующий день после того, как кончаются деньги.

Вот недавно неделю ходил с опухшей щекой, а тут опухоль спала сама. К деньгам.