Знамя дебоша
Недавно, гуляя с женой по Арбату, я в праздном любопытстве принялся разглядывать сувенирные палатки. На шелке флагов и бархате знамен, среди матрешек и расписных яиц были разложены съежившиеся противогазы, побитые молью каракулевые папахи, исцарапанные пионерские и октябрятские значки.
– А нет ли у вас комсомольского знамени? – спросил я у продавца.
– Сегодня только пионерские флаги остались, – ответил тот.
– Хватит к человеку приставать, – встряла жена, – пойдем лучше картинку с корабликом купим.
И я пошел, вспоминая, как двадцать семь лет назад, будучи студентом второго курса лечебного факультета Московского медицинского института имени Н.А.Семашко, так и не стал знаменосцем.
В тот памятный год в только что построенном здании филиала МХАТа на Тверском бульваре проходил Всесоюзный съезд профсоюзов медицинских работников. Меня в числе лучших студентов отправили на этот съезд для торжественного приветствия делегатов. На сцену мы должны были подняться со знаменем комитета комсомола нашего института. И все было бы хорошо, да торжественную процедуру перенесли на послеобеденное время. В здание нас не пустили, заставив ждать на улице под моросящим дождем. От непогоды мы укрылись в пивном баре «Ладья», больше известном тогда как «Яма». В ожидании церемонии выпили кружек по пять «Жигулевского», слегка подкрепив его водкой, и к назначенному часу прибыли на место.
То, что от студентов-медиков исходит «легкий» спиртной запах, стоявшие на входе дружинники не заметили: сами были не лучше. Из всей нашей компании придрались только к Юрке Дроздову, да и то только потому, что был он белобрысым, а после пива лицо его приобрело слишком уж вызывающую пунцовость. Вначале мы с Андрюхой Бессеребрянниковым пытались дружинников уговорить по-хорошему, но потом пришлось отбивать парня силой, орудуя знаменем. У дружинников оказался численный перевес, и знамя они у нас отняли.
Скандал вышел страшный. На заседании комитета ВЛКСМ был поставлен вопрос об исключении нас из комсомола, что автоматически вело к исключению из института. В кабинете, где происходило разбирательство, в самом углу стояло оскверненное знамя. Вышитый на нем Ленин, словно потерпевший, обиженно смотрел в сторону, ничего хорошего не обещая. Бичевали долго и со знанием дела. Наконец комсомольские вожаки выдохлись и выставили нас в коридор, чтобы принять решение.
Ждали мы долго. За это время я успел познакомиться и разговориться с девушкой Ирой с параллельного потока. Ее в тот день должны были судить за то, что вовремя не распространила марки ДОСААФ. Ира поступком нашим восхищалась: защищая товарища, мы поставили на карту карьеру. Наконец нас вызвали в кабинет и объявили, что поскольку драку мы затеяли в пьяном виде, то и диссидентства в наших действиях нет. Поэтому исключать нас не стоит, а достаточно ограничиться устным порицанием. А вот Ире за срыв общественного поручения объявили строгий выговор. Через два года мы с ней поженились и вот уже 25 лет вместе.
Вот почему знамя комсомольской организации родного института я бы охотно приобрел и хранил дома как ценную семейную реликвию. У вас случайно оно нигде не завалялось?
