Зимняя резина

Иллюстрация: Иван Величко

Мы встречались с ними раньше, но в особой обстановке, и в мирной жизни узнали их не сразу. Мы могли, например, видеть их в родильном доме в момент своего появления на свет. Или позже, если приходили к кому-то в больницу, где у главврача была мания чистоты. Именно в этом случае нас заставляли надевать белый халат, а на ноги — те самые мешочки на резинках, о которых и идет речь. Бахилы.

Согласно словарю Даля, одна бахила — женского рода. Многие вообще такого слова не знают, хотя надевают бахилы регулярно, в последние годы все чаще, причем не добровольно. Нам велят их надевать в зубной поликлинике, чтобы мы не намусорили в собственной полости рта; в Третьяковской галерее, чтобы не натоптали рядом с шедеврами; в очереди на контроле безопасности в аэропорту. Помимо этого за последние два месяца мне дважды настойчиво предлагали надеть их в различных учреждениях: один раз в галерее, где художник имел наглость зимой устроить выставку на сверкающе-белых полах, и один раз в гостях у милых и простодушных хамов.

Аэропорт — это отдельная история. Мы стоим там, как в чистилище или, если угодно, в бане, сирые и босые, с тазиком в руках, ожидая, пока освободятся от всяких подозрений наши ботинки. И вот в этот возвышенный момент кто-то наверху проявляет заботу о наших носках и вручает нам для них чистые небесные мешочки. Наверное, в аэропорту просто боятся жалоб. Во всех остальных случаях перед нами не защита обуви, но откровенно брезгливая защита от обуви как источника заразы.

Вот прежде было такое понятие, как музейные тапочки. Во дворцах с наборным паркетом заставляли надевать скользкие войлочные шлепанцы. С антиквариатом вообще было строго — одна музейная бабушка в Петергофе отругала меня за то, что я с бытовой целью посмотрелась в зеркало XVIII века, нанеся ему тем самым непоправимый ущерб. Теперь речь не о том, чтобы не поцарапать, а том, что прежде считалось неизбежностью, — о матери сырой земле. Человечество, по крайней мере московское, восстает против законов самой природы (правда, надо признать, в Москве эти законы довольно суровы) и отделяет себя от почвы. Мания стерильности; привычка понимать «чистое» не как «вымытое», а как «запакованное в полиэтилен»; строптивая жажда идеала; тоталитаризм, свойственный любой, даже начинающей, демократии; упрямая мечта о бесснежной Европе и недостаточное количество уборщиц на квадратный метр — все сошлось в одном жалком синем клочке.

При этом если войлочные тапочки суть комплимент нашей обуви, предполагающий в ней наличие шпилек, металлических носов и прочей колючей красоты, то бесформенные синие пакетики — это, конечно, прямое оскорбление. Нашу обувь не пускают в приличное общество, изолируя при помощи непроницаемого материала.

Бахилы бывают, не смейтесь, гладкие, рифленые и шипованные — прямо как другой, гораздо более известный предмет, служащий для недопущения постыдных жидкостей в нежелательное место. Подобно презервативу, бахилы — комичная и трогательная вещь. Комичная не потому, что связана с чем-то неприличным, а потому, что сразу выдает нашу нелепую анатомию, у которой есть мелкие отростки, некоторых по два, и демонстрирует наши попытки к этой анатомии приспособиться. В такой, например, уморительной вещи, как перчатки, заложено одновременно примирение человека со своей идиотской конструкцией и нежелание смириться с погодными условиями, робкий бунт ходящего под погодой, смешной в силу своей очевидной тщетности. Человек, впервые вышедший на улицу с шелковым диском над головой, вызвал хихиканье. Зонты, бахилы, плащ-палатки с капюшонами — все это какие-то вызовы судьбе, а по сути дела — жалкие потуги на бессмертие.

Но поскольку человечество тужится в последнее время именно с такими амбициями, у изолирующих чехольчиков большое будущее. Мы все больше будем защищаться от погоды, причем не от холода, как это было раньше, а от кислотных дождей и озоновых дыр. Бывает такая погода, что я лично с удовольствием надела бы на меховую шапку пластиковый чепчик для душа, на пальто — антирадиационный фартук, а на перчатки кожаные — перчатки резиновые.

Кроме того, такие чехольчики соответствуют и общему тону вежливого равнодушия, который в последнее время доминирует в человеческих отношениях. Когда вы приходите в гости и вам предлагают снять супермодные сапоги и надеть идиотские тапочки с мышиными головами, это лицемерно обставляется как забота о вашем удобстве, но вы-то знаете, что задача хозяев — посчитать дырки на ваших колготках. Когда же вам поверх сапог нацепляют бахилы, совершенно ясно, что ни ваши дырки, ни вы сами никого не интересуете. Лишь бы не наследили.

Но так как в последнее время в принципе модны разного рода чехлы (на дорогую мебель, мобильные телефоны и т.п.), которые призваны подчеркнуть драгоценность находящегося внутри, предлагаю запустить новую моду — на элегантные кожаные бахилы с какими-нибудь шикарными завязками, которые хозяева будут выдавать своим гостям, тщательно, конечно, следя, чтобы они не украли их в конце вечера.