Жизнь внутри музыки

Иллюстрация: Евгений Тонконогий

Как утверждает Оксана Робски, если в доме включен телевизор — там окопалась семья, а если музыкальный центр — то сидит там человек одинокий (у нее сказано — «одинокая девушка», но я бы лично так далеко не заходила). Из принципа хочется Оксану Робски опровергнуть, но не выходит: ее теория кажется убедительной.

Получается тогда так: картинка (все-таки в телевизоре главное — она) собирает семью, не дает ей расползтись. Звук, наоборот, рассредоточивает зацикленного на себе одиночку, заполняет собой всю квартиру, и как бы не так уже одиноко. Итогда выходит еще так: телевизор мы попрежнему смотрим относительно сконцентрированно, хотя, конечно, и не так уже, как, скажем, в 1963 году. Даже если телевизоров в доме несколько, к каждому из них кто-то более или менее прикован. А вот музыку мы не слушаем специально, разве что вы, читатель, музыкальный критик. Музыка теперь просто есть. Несговорчивый член семьи может телевизор и не смотреть, если сядет к нему спиной или закроет глаза, но с музыкой понадобятся наушники или беруши. Она, как воздух, заполняет весь отданный ей объем. Изображение, на каких бы ультрасовременных носителях оно ни появлялось в доме, по-прежнему есть вещь в пространстве, звук же — само пространство.

В связи с этим меня заинтересовало новое изобретение одной известной аудио-видеофирмы. Музыкальный центр имеет подстанции в каждой комнате дома, и туда хитрым беспроводным излучением направляется музыка. Либо одна и та же, чтобы она следовала за хозяином, как верный пес; либо снова одна и та же, но чтобы она одновременно вещала во всех уголках дома, как гонг, зовущий на обед; либо, что самое интересное, для каждого помещения разная. По линии заспанных утренних перемещений (спальня-душ-завтрак-одевание-поиск ключей-гараж) можно запрограммировать увертюру, по линии ночных прогулок (кровать-унитаз-дверца холодильника) — коду, по предполагаемому транзиту домработницы — что-нибудь еще. Открывается также простор для хозяйского остроумия во время вечеринок: ошарашенным гостям не миновать звуковых сюрпризов в чужой спальне и в туалете.

Программируется и управляется вся эта музыкальная история из одного источника, так что вопрос о том, кто глава семьи, встает при использовании агрегата весьма скоро — покруче, чем пресловутая борьба за пульт телевизора. Но, вероятно, по теории Робски, звуковой дизайн все же предназначен для людей бессемейных, скучающих во дворце анфиладного типа.

В рекламе этого музыкального центра собственно музыка называется «контент»: «Потребитель может наслаждаться своим излюбленным контентом в любом помещении дома». Это по-английски, но, кажется, у нас теперь тоже есть такое слово. Все в нашей жизни теперь делится на сайт и контент. При этом одного сайта (например, дома со всей обстановкой) для жизни мало. Диван, например, это типичный сайт, но к нему нужен еще и контент, атмосфера. И ее надо не создать, а купить. Или бесплатно скачать.

Заметьте, что украшение быта предметами у продвинутых людей теперь считается пошлостью, и даже дизайнерская лампа — это что-то не совсем OK, вроде вязаной салфеточки. Надо не украшать, а создавать контент, причем при помощи нематериальных элементов. Вместо света от лампы, например, в последнее время часто предлагается сияние от спрятанных куда-то люминесцентных трубок с меняющимся цветом излучения. За изголовьем кровати, в углу комнаты, около плиты у нас может появляться то багровое, то голубое пятно. Это страшно модно.

Дизайн сегодня — это не вещи, а звук, свет, цвет, тактильное ощущение, запах (причем не от конкретной бараньей ноги в духовке, а от абстрактной ароматической свечи). Картинка в телевизоре, из которой мы по-прежнему извлекаем информацию, хотя и все более скудную, — это вымирающее исключение. Более современно вместо телевизора иметь проектор, который кидает на стену картину набегающих волн и, минуя мозг, непосредственно обращается к нашим чувствам.

Именно так рекомендовал действовать американский психолог Милтон Эриксон, который работал в 1930-е годы и считается основателем очень популярной сегодня быстрой поведенческой терапии (в противоположность нудному психоанализу, в котором ставится задача познания). Согласно Эриксону, чтобы уговорить друзей пойти, допустим, в провансальский ресторан, более эффективно не говорить честно: «Пойдемте туда-то», а пробормотать: «О, эти провансальские травы, как они божественно пахнут!» А еще лучше вынуть из кармана связку чабреца и незаметно покрутить у них перед носом — тогда они сами примут нужное вам решение.

Соблазн и манипуляция, таким образом, считаются в современном мире более надежным приемом, чем рациональное убеждение. Можно сделать и более глобальный вывод: на то ключевое для культуры место, где в классическом мире стоял философский трактат, ныне заступила реклама. А менее глобальный вывод будет состоять в том, что мы строим свой домашний быт, исходя из желания искусно соблазнить самих себя, прямо как девушку, которую обманом заманили на чашечку кофе. Может быть, мы в себе не так уж уверены?