Зачем смотреть «Сталинград». Мнения

«Фильм действительно очень красивый и качественный, трейлер не врет. Красивый и зрелищный, все отлично отрисовано, и спецэффекты просто отличные. Приятно, что у нас могут делать кино на таком уровне. При этом фильм совершенно пустой. Любовная линия, на которую делается основной упор, очень слабая.

«Сталинград» — кино про нескольких хороших парней, которые противостоят целой своре плохих парней. Все в лучших традициях голивудского фастфуда. Зрителю ни на секунду не дают забыть, что плохие парни, в роли которых выступают немцы, очень плохие. Они тупые, их кусают блохи, они насилуют женщин, в какой-то момент они сжигают людей, объясняя свои действия жертвоприношением языческим богам. Хорошие парни крушат врага за Родину, они не ругаются матом, они идут в атаку и вызывают огонь на себя, они защищают женщин, в какой-то момент снайпер убивает немца у колодца, и командир его пафосно отчитывает за этот «гнусный» поступок, ведь «даже животные не нападают друг на друга на водопое»! За крутыми спецэффектами совсем потерялся ужас той мясорубки, который был в Сталинграде.

«Сталинград» получился слишком пафосным. Слишком чистая форма, слишком много макияжа, слишком правильные диалоги героев, все очень предсказуемо.

Самое крутое в «Сталинграде» — титры. Во-первых, они идут под Земфиру. Во-вторых, не скажу. Просто не вставайте раньше времени со своего кресла, а внимательно читайте титры, там есть несколько сюрпризов».

«Это кино о том, как стюардессинской внешности блондинка и просто домашняя брюнетка в разное время лежали под немцами и за то пользовались ненавистью пожилых и молодых — только одной (чуть не написал «повезло»)… только одной не повезло меньше, а другой больше, и та, которой не повезло меньше, сочинила для сына другую, приличную, гордую историю этой войны и этого подвала, которая нас устраивала 70 лет, а теперь устраивать перестала, — и режиссер Бондарчук рассказал, как было на самом деле, все равно подписываясь под ее гордой сказкой большими буквами».

«С точки зрения идеологии это, наверное, самый отчетливо-гуманистичный фильм, снятый на постсоветском пространстве: здесь зло — не немцы и не советские особисты, а война как таковая, заставляющая людей против воли убивать и умирать. Тезис банальный, но его еще попробуй внятно выскажи. Команде Федора Бондарчука это удалось — и изощренная операторская работа Максима Осадчего, и сентиментальная музыка Анджело Бадаламенти, и впечатляющие декорации в помощь».

«Бондарчук, как неизвестный старофранцузский сказитель или древнегреческий Гомер, предпочитает эпос — жанр, в котором допустимы самые пафосные аллюзии: в первом же сталинградском кадре саперы, подтопившие переправу, чтобы с воздуха не разглядеть, идут по воде аки посуху, изумляя старого набожного солдата. А в другом кадре солдаты для строительства той же переправы переносят бревна на плечах, будто несут кресты. У Бондарчука библейские образы, подсмотренные в 1942-м, выглядят впечатляюще. Как и, пожалуй, первое в отечественном, если не мировом кино косвенное оправдание запредельных зверств немецких захватчиков. В фильме они заживо сжигают еврейскую «тетю Римму» с ребенком, и этот акт насилия подается как жертвоприношение языческим богам, роднящее этих военных преступников с древними германцами.

У эпоса есть и обратная сторона. Коллективное тело Бондарчуку интереснее отдельных персонажей, и, чтобы «оживить» их, режиссер использует элементарный прием: закадровые характеристики, коротко рассказывающие о прошлом героев. По-моему, маловато, и я смотрел фильм «с холодным носом» — почти как оглушенная войной героиня, разучившаяся удивляться чему-либо: горю, подлости или собственному терпению. Но объективности ради скажу, что моя спутница Тоня, автор отличной кавер-стори в сентябрьском «Снобе», плакала».

«Сталинград» Бондарчука при всей его насыщенности бытовыми, накопленными пытливым драматургом деталями войны похож на фильм-оперу, на произведение, повествующее о событиях, которые уже не могут восприниматься на реалистическом уровне.

Как и в «Девятой роте», за каждым из персонажей здесь своя история (которую рассказывает закадровый голос). И как в режиссерском дебюте Бондарчука, самым важным становятся все-таки не индивидуальные судьбы, а некий общий портрет героев. В многонаселенном «Сталинграде» всего три широко известных актера: Томас Кречман (капитан Кан), Петр Федоров (капитан Громов) и Андрей Смоляков (Полков).

Отдельный важнейший герой фильма — музыка. Композитор Анджело Бадаламенти рассказывает, что, когда в феврале 2010-го ему позвонил Бондарчук и попросил написать партитуру к «Сталинграду», он задал ему только один вопрос: а чем ваше кино будет отличаться от десятков других фильмов о войне?

«Пересечений, конечно, будет очень много, — ответил тогда режиссер, — но главными в картине должны стать доброта и нежность».

«Самые сложные сцены в любом фильме — про самые простые вещи. Наш фильм — не только про войну, он еще и про любовь. И каждый из нас, смотря фильм про войну, ни разу не побывав на войне, может почувствовать фальшь именно в сценах про любовь. Классно, когда это получается, и обидно, если нет».

«Бондар­чук говорил, что каждый режиссер мечтает снять фильм о войне. Судя по «Сталинграду», речь шла о какой-то другой — об односторонней войне, объявленной Бондарчуком Стивену Спилбергу, Майклу Бэю и всему голливудскому стандарту военного кино. Никто не забыт, ничто не забыто — ни список кораблей из «Трои», ни налеты на Перл-Харбор, ни герои ко­миксов. Все вместе создает ощущение повторяющегося сна, из которого невозможно выбраться, как невозможно выбраться из пробки во время репетиции парада: «Дом стоит, свет горит, из окна видна даль — так откуда взялась печаль?»

«Начинается фильм с правильного текста: самое кровопролитное сражение за всю историю человечества. Уже есть над чем закурить. Заканчивается тем же голосом Бондарчука: мы выиграли эту великую войну, а наше поколение не знает, что такое война вообще. Это не банальность. Это не лишнее повторение, что Бог все же есть. Тем более что первый жест в картине — перекрестившийся пожилой русский солдат.

Весь фильм скроен из штампов. Абсолютно. Чтобы тавтологически подчеркнуть — штамп на штампе. Но драматургически они соединены так, что иголка в шов не пролезет. Сегодня «Сталинград» в Волгограде будут первыми смотреть ветераны. Надеемся, они простят нужную небывальщину и безукоризненно белые зубы актеров».