Забор пострадал немало

Иллюстрация: Борис Верлоф

Башмет участвует в торжествах в двойном качестве: как музыкант и как председатель правления дачно-строительного кооператива РАНИС («Работники науки и искусств»). Правлению РАНИСа всегда везло на музыкантов: долгие годы вывозом мусора и межевым делом заправлял на Горе композитор Хренников, потом — пианист Петров. Николая Арнольдовича свои же и обидели — влепили ему на общем собрании неуд. Пианист насупился и вот закончил только что строительство солидного забора взамен многолетнего штакетника, сквозь который любопытствующие разглядывали теннисный корт. Отгородился, так сказать, от неблагодарного никологорского общества.

Писателю Вересаеву когда-то тоже пришлось повозиться с забором. Ему писали в донесении после войны: «Все строения ваши целы, но внутри, как и у всех, полный разгром: битая посуда, порванные книги… Забор тоже пострадал немало — брали на топливо. Утешаемся только тем, что остались самые дачи». Остались!

О деятельности Башмета на посту председателя правления известно мало. На волне прежних заслуг у артиста напряженный гастрольный график, и такого, чтобы придешь в «контору», а там бы склоненный над схемой зимнего водопровода сидел бы демонический Юрий Абрамович, — такого, конечно, нет. Но кое-что все-таки происходит: кажется, никологорцы отстояли «общественную» землю в центре поселка — юридический бой за нее шел много лет, причем иногда переходил из виртуального в рукопашный. Удалось им приватизировать и склоны участков, выходящих к Москве-реке: теперь деревенские не будут засиживать райские кущи Таней Овсиенко. Кафе «Николина Гора», где жарят лучшие в мире люля-кебабы, героическими усилиями вернуло украденный кем-то с проспекта Шмидта рекламный щит. Сам Шмидт, потомок с окладистой бородой, виден в центре коллективной фотографии, сделанной на общем собрании по случаю юбилея.

Восьмидесятилетие — прекрасный повод вспомнить старое. Например, летний вечер 1921 года, когда группа товарищей, снимавшая дачи в Барвихе, задумалась о том, чтобы обзавестись собственной гасиендой. Писатель Александр Яковлев, стоявший у истоков кооператива (Господи! Да что же он написал такого гениального на гектар соснового бора, вот бы знать!), так видит эту историю: «Хорошо бы построить культурный дачный поселок с банями, со всеми удобствами», — сказал один. «А что же?! Давайте строить. Образуем кооперативное товарищество, возьмем участок земли и построимся. И обязательно с баней». Видимо, начинать надо всяко с Барвихи.

Многих, кто мог бы написать тома столь же фантастических мемуаров, на Николиной уже нет: первая волна дач была продана еще в перестройку. Другие ужались: удачная реализация одной сотки земли гарантирует продавцу вполне сносное существование в течение трех лет. Впрочем, самая любимая никологорская «фишка» — собственный дом сдать, а жить в сарае. Или в бане. Жизнь показывает, что «со всеми удобствами» могут быть самые разные помещения.

На взгляд человека, не отравленного стародачным снобизмом, из глыбистой никологорской легендарики внимание на себя обращает такая деталь: никакие заслуги первого владельца не уберегают собственность от дальнейшего растаскивания потомками. Иногда даже наоборот: чем симпатичнее фигура отца-основателя, тем в более чудовищное состояние приходит его наследство. Вот, скажем, великий Прокофьев, сменивший в членах ДСК певицу Барсову. Его желтый дом то ли уже продан, то ли все никак не продастся, но в любом случае — брошен, пуст и тосклив. Словно жизнь ей не мила стала без любимого соседа, запылала в июле дача Иоэля Нафтальевича Кобленца. (А я говорил: «Ольга Иоэльевна, меняйте проводку!») Зато шуршит, шуршит верхушками сосен аллея композитора Виссариона Шебалина, и стоит — неприкосновенен! не продан! не делен! — участок композитора Старокадомского. И дом Старокадомских ухожен и накрашен, как светская дама, член ДСК с 45-го Татьяна Гольдт, собравшаяся на концертную веранду внимать фортепианным экзерсисам Коленьки Петрова.

Все это, разумеется, не имело бы ровно никакого значения и проходило бы по ведомству краеведа Можаева, если бы не одно обстоятельство. Шесть с половиной гектаров леса, непосредственно примыкающего к 9-му просеку ДСК РАНИС, поступили в открытую продажу. Участки, нарезанные по 12 соток, продаются с абсолютно легальными документами. В постановлении о предоставлении в собственность сказано: поселок ДСК РАНИС, цель предоставления — индивидуальное жилищное строительство. То есть невероятная по нынешним временам однозначность: покупай и стройся. Цена вопроса — 22 тысячи долларов за сотку. Недорого по местным меркам. Не все никологорцы довольны перспективой лишиться последнего леса, некоторые даже бушуют, собираясь вечерами в кружок под старинным абажуром, и посылают еще за одной, но большинство рассуждает здраво: «Рано или поздно лес этот все равно бы продали — не одним, так другим. Так пусть лучше это случится при нас, чем при наших детях. Мы-то не жили хорошо и уж вряд ли будем». Ох уж мне эти деятели искусства!

ПАРАМЕТРЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Участки земельные. Минимальный размер — 12 соток. На участке — лес первой категории с преобладанием сосны. Юридический адрес — МО, Одинцовский район, Успенский сельский округ, пос. ДСК РАНИС. Участки непосредственно примыкают к старому поселку Николина Гора. Планируется подвести центральные коммуникации — электричество 220 и 380, магистральный газ, московский телефон (номер на 992). В пяти минутах ходьбы — знаменитый «дипломатический» пляж Николиной Горы, в десяти — кафе, мини-маркет, ресторан, детский клуб, футбольная площадка, теннисный корт.