Взятие языка

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

Я родился в Казани в то время, когда было модно верить в научный прогресс и слушать Аллу Борисовну Пугачеву. Я появился на свет под песню «Миллион алых роз», а бабушка хотела назвать меня Электроником.

На фотографиях в альбомах моих родителей все выглядит очень колоритно. Вот, например, я сижу на руках у кубинской пары, которая училась вместе с ними в Казанском государственном университете. Там же немногим ранее получал образование и Владимир Ильич Ленин. Пожалуй, если бы не этот факт, друзей с Острова Свободы на фотографии бы не было. Теперь они присылают родителям открытки с джунглями и Че Геварой.

Или вот я на фоне огромного магнитофона с кучей малопонятных кнопок, который обошелся папе не в одну стипендию. Хотя кнопки меня тогда мало увлекали. Интерес к ним появился гораздо позже, после того как моя семья уехала из Казани. Время, проведенное в этом городе, осталось для меня на пленке, засвеченной детским восприятием.

Спросите меня, где находится цирк, который похож на серебристую летающую тарелку, или вокзал, где часы на улице отстают от часов внутри на две минуты, — и вы серьезно меня озадачите. Зато я могу рассказать, как пахнет свечками за оградой завода на улице Тукая, где их делают или как сильно жжет крапива в окрестностях Казанского зоопарка.

Последнее такое ощущение — самолет отрывается от земли. Стюардесса рассказывает об аварийных выходах и кнопке вызова. Я нажимал ее несколько раз — мне нравились конфеты «Взлетные».

Прошлым летом я был в Казани на праздновании тысячелетия города. Приехав из едва оправившегося от своего трехсотлетия Петербурга, я попал на улицу Петербургскую. Ее создатели сумели передать предпраздничные настроения Северной столицы — помпезные фасады с налетом недостроенности и чугунные мосты над каналом, где «скоро будет вода». Покосившийся свежеокрашенный в ярко-зеленый цвет деревянный домик на площади в конце улицы — в качестве местного колорита.

Отсюда очень удобно произносить речи о рубежах между Востоком и Западом, торговых путях древности, толерантности — и что там еще обычно говорят. Больше всего жителям Казани запомнилось поздравление президента России на татарском языке.

С последним, кстати, куча проблем. На каком все-таки языке должно происходить обучение в республике, где количество русских и татар почти один к одному? Какая речь в начальной школе является действительно родной? Политика в этом отношении гибка и богата синонимами — больше, чем русский и татарский языки вместе взятые. В целях сохранения самобытных языков была принята программа обучения двум государственным языкам — русскому и татарскому — в равных объемах. Объемы распределились причудливо. Я заходил на филологический факультет, где училась моя мама. Там в преподавательских разговаривают на татарском, в аудиториях — на русском.

Еще одну идею — о переводе татарского языка на латинскую графику, предложенную в начале 90-х, тоже задвинули в дальний угол. Планировалось, что лет за десять постепенно все начнут писать по-татарски латинскими буквами, но Конституционный суд России решил, что кириллица «легитимирует исторически сложившиеся реалии», поэтому писать все будут именно на ней. Сегодня латиницу используют в нескольких экспериментальных школах в Казани. Интересно, как потом эти дети будут читать татарские книжки, написанные кириллицей, которых большинство.

На эстраде с языком проблем меньше. В российской поп-музыке татарский — экзотика. Год назад в Москве и Петербурге песенка СуперАлисы про светящиеся кнопки ЭВМ, которую она пела на татарском языке, стала настоящим клубным хитом. Но не все татароязычные музыканты так оригинальны в своих текстах. В Татарстане существует целый ряд безымянных певиц, чьи голоса разрывают динамики в местных барах и кафе. Схема проста. Берется, допустим, песня про черный «бумер». Далее следует нехитрая лингвистическая операция. Простым нажатием кнопки русские слова заменяются татарскими. Если языкового эквивалента у слова нет, оно остается. Текст русского хита переводится почти дословно. Был «Черный «бумер» — стал «Кара «бумер». Эстрадный продукт готов.

«Кара «бумер», кара «бумер», стоп-сигнал утлары», — звучит из машины возле кафе с платным Wi-Fi. Я ловлю машину до вокзала, хотя потом оказывается, что до него можно было бы дойти пешком. Мысленно прибавляю к вокзальным часам две минуты и спешу на поезд «Татарстан». Уже в тамбуре захватываю взглядом красивейший закат над Волгой и новым мостом «Миллениум». Дальше блестит стеклянная крыша нового концертного комплекса и строящееся здание кинотеатра IMAX. С другой стороны в лучах солнца светится приземлившийся цирк.

Я высовываюсь из окна и смотрю назад — мой город застыл в паузе до следующего приезда. «Так где же все-таки у него кнопка?» — всплывает в голове фраза из фильма про Электроника.