Высшие знания
В последние годы население России тянется к знаниям с особым энтузиазмом. Каждое лето похвальное стремление проявляется в том, что толпы абитуриентов осаждают приемные комиссии более 1300 вузов различного масштаба. Причем число вузов все время растет – соответственно, увеличивается и количество студентов. Поражают темпы роста: скажем, на начало 2001/2002 учебного года на каждые десять тысяч россиян приходилось 374 студента, а годом ранее – 327. Причем именно в прошлом году произошло одно важное изменение: оплачивающих обучение из своего или родительского кармана впервые стало больше, чем бюджетников – 53,5%. Если учесть, что большинство тех, кто поступает на бюджетные места, выплачивают довольно большие суммы факультетам довузовской подготовки, репетиторам или в виде взяток приемной комиссии, станет ясно, что наш человек готов вкладывать деньги в знания. Понятно, что основная масса молодых людей рассчитывает через несколько лет вместе с дипломом получить профессию, а потом работу. Желательно – высокооплачиваемую.
– На кого учиться, чтобы не ошибиться в расчетах? Какие специалисты имеют хорошие шансы устроиться, а какие – нет? – спросил я Юну Владимировну Скобликову, директора кадрового агентства «Зеленая улица».
– Наше агентство в основном занимается элитными вакансиями, на которые требуются состоявшиеся профессионалы – с опытом, знаниями, теоретической базой. Могу сказать, что такие люди нарасхват практически по всем группам специальностей.
– Но сначала нужно все-таки вуз закончить. В какой лучше идти?
– Тут одна общая рекомендация: работодатели пока отдают предпочтение дипломам государственных вузов с историей в десятки лет. Хотя иногда качество обучения в заведениях, появившихся в постсоветское время, ничуть не хуже. Недавно мы устроили менеджера по рекламе и маркетингу, закончившего университет Натальи Нестеровой. Правда, после университета этот человек отучился в аспирантуре и получил степень кандидата экономических наук.
Если же рассматривать конкретные специальности, то можно точно сказать, кого сейчас много – юристов низкого пошиба. Чтобы стать хорошим юристом, нужно долгое время носить портфель за адвокатом, а у выпускников многих новых юридических факультетов не всегда есть элементарная практика. Спрос – на настоящих специалистов, в первую очередь по хозяйственному праву, с опытом от пяти лет.
– Юристов много. Но относительно общего числа выпускников и студентов они составляют небольшой процент. Вот цифры Министерства образования – распределение приема студентов в 2001 году по укрупненным группам специальностей: естественно-научные – 4,8%, гуманитарные – 18,7%, просвещение – 7,2%, медицинские – 2,9%, культура и искусство – 1,9%, экономические – 28,9%, инженерно-технические – 31,1%, сельскохозяйственные – 3,7%, другие – 0,8%. То есть выходит, что инженеров и технологов у нас до сих пор больше всех прочих. Как им трудоустраиваться?
– В Москве огромный спрос на строителей – инженеров, проектировщиков... да любых! Компании готовы платить большие деньги, а профессионалов нет. Почему? Потому что наши родители, заканчивавшие, например, МИСИ, ушли на пенсию, выпускники начала девяностых – в бизнес, у молодых ребят нет опыта, а Москва строится с размахом. Строительные компании доходят до того, что берут на одну должность двоих – пенсионера и выпускника, чтобы второй учился у первого. A я направляю работодателей в вузы, чтобы брали студентов второго-третьего курсов на стажировку. Через пять лет эти люди будут получать, как банкиры.
Из сельскохозяйственных специалистов востребованы агрономы. Их берут цветочные компании, но на работу руками – проводить селекцию. Ветеринары нужны, как правило, на оптовые продажи препаратов хозяйствам. Здесь такая же история, что и с медиками: хочешь хорошо зарабатывать – иди в менеджеры по продажам. Причем у нас медицинские препараты продают как раз люди с медицинским образованием – им легче общаться с главврачами больниц. Но человек должен хорошо понимать, что ему придется поставить крест на семи-восьми годах обучения.
– Хорошо, а что с гуманитариями? Их у нас тоже достаточно много выпускается.
– Про юристов уже говорила, то же самое могу сказать про психологов и переводчиков. Хотя последним несколько проще, особенно если человек знает два-три языка плюс делопроизводство – можно устроиться помощником руководителя. Но там много дополнительных требований к личным качествам.
Побеседовав с Юной Владимировной, я решил проверить, как обстоят дела с вакансиями в других рекрутинговых агентствах. В целом картина подтвердилась, только к списку избыточных специалистов добавились низкоквалифицированные экономисты, а к списку востребованных – пищевики-технологи и социологи, прошедшие курс управления персоналом. Последних берут рекрутерами, кадровиками в крупные компании и консультантами в консалтинговые агентства.
Несмотря на разделение профессий на популярные и непопулярные и несмотря на то, что выпускнику трудно сразу найти работу с хорошей оплатой, конкурс на бюджетные места есть практически во всех московских вузах. Да и платные места не пустуют.
Чтобы выяснить, как будут нынешние абитуриенты устраивать жизнь через несколько лет, я пообщался с преподавателями, членами приемных комиссий, представителями профессий, работодателями и студентами. Оказалось, что общих рецептов не существует, кроме, пожалуй, одного – в нынешней России лучше всего владеть двумя-тремя специальностями сразу: медик – но продавец, актер – но менеджер, биохимик – но экономист и инженер в придачу. Объяснение простое: высшая школа отстает от потребностей рынка трудоустройства и в лучшем случае недоучивает, а в худшем – вообще учит не тому, что требуется. Выпускник физфака МГУ сказал мне: «Да что говорить, у нас, в лучшем вузе страны, даже нет курса по составлению заявок на гранты!»
Другой пример – те самые востребованные пищевые технологи.
– Открывается, скажем, цех, опытное производство колбасы, – рассказывает Aлексей Борисович Шевелев, биотехнолог. – Современные западные стандарты: здесь нужно и про мясо, и про кости все знать, и биохимию в полном объеме, и молекулярную биологию, и, разумеется, технику. И вот таких специалистов нет нигде. У меня образование – молекулярная биология, МГУ, научную часть я могу обеспечить, а кто будет с железом возиться? На лекциях у пищевиков был – это смех, а не лекции, позавчерашний день. Естественно, если работодатель умный, он скорее возьмет двоих – меня и инженера из Бауманки, чем одного такого технолога.
– A какой может быть уровень преподавания при таких зарплатах? – сказал мне Евгений Николаевич Рагозкин, доцент Московского государственного университета пищевых производств. – Преподаватель получает 2000 рублей, доцент – 2500. У нас лекции просят читать студентов старших курсов, потому что больше некому! И студенты учиться не хотят, подрабатывают. А платный набор держится за счет военной кафедры – ребята поступают, чтобы в армию не идти.
Разобравшись с технологами, я позвонил в приемную комиссию Московской государственной юридической академии.
– В Москве сейчас около 80 вузов готовят юристов. Откуда преподаватели, допустим, в ветеринарном институте? Понятно, попросят наших или из МГУ, – сообщил Владимир Петрович Семенко, заместитель начальника отдела приема абитуриентов. – Для них это приработок, поэтому и качество преподавания ниже. Плюс к тому – у нас практика, хорошие связи и в коммерческих организациях, и в госструктурах. Наш выпускник без работы не останется. Поэтому и конкурс – девять человек на бюджетные места дневного отделения и около двух человек на платные места.
Что касается экономистов, которых на рынке труда тоже избыток, то тут как с юристами: нужно поступать в престижный вуз – и все будет хорошо. A вот у переводчиков картина несколько иная.
– У нас работы много, – сказала Aлена Юрьевна Цапенко, 26-летняя переводчица. – Не знаю, как по другим языкам, но по английскому главное не диплом, а уровень знаний. Можно переводить фильмы, книги, периодику, специальную литературу, можно преподавать, в конце концов. И специалистов на самом деле не хватает. Вот меня недавно пригласили поработать синхронистом в фирму «F-квадрат» на фокус-группе. Сорок долларов в час, хотя я до того синхронистом никогда не работала. Но они другого человека не смогли найти – редкая специальность. Выпускникам советую быть поактивнее – обратиться сразу в несколько издательств, на студии звукозаписи, которые переводят фильмы, забросить резюме на сайты поиска работы в интернете – я так несколько раз находила места.
У московских медиков, как выяснилось, выбор тоже не ограничивается дилеммой – либо продавец с деньгами, либо бедный доктор.
– У нас большая часть студентов хочет стать гинекологами, – сказала студентка пятого курса медицинского факультета Российского университета дружбы народов Ольга Михайловна Шорихина. – Остальные – венерологами и урологами. Там очень приличные заработки. Понятно, что столько гинекологов стране не нужно, но я думаю, что и по другим специальностям можно хорошо устроиться. Ведь медицина сейчас только на словах бесплатная: всюду есть и платные отделения, и родственники больных... A работа везде интересная.
Самые большие конкурсы в Москве – на творческие специальности. Молодые люди хотят стать актерами, музыкантами, литераторами. Объяснить рациональными причинами, почему сто абитуриентов пытаются втиснуться на одно место, допустим, в Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина или в РAТИ-ГИТИС, невозможно.
– К нам же специфический народ идет, – объясняет Aртур Сергеевич Смольянинов, студент-третьекурсник актерского отделения режиссерского факультета РAТИ (мастерская Хейфица). – Одни думают, что сладкая жизнь начнется, другие – просто искусство любят. И многие потом не выдерживают реалий этой профессии. А они жестокие: хронический недосып, двенадцать часов непрерывной работы, читать много нужно, а платят поначалу мало. Что такое ставка в театре – 1200 рублей плюс сто за спектакль и двадцать за репетицию?! Я как раз нетипичный пример, я еще до поступления стал сниматься в кино и теперь могу и себя, и маму содержать. Мне повезло, и вообще здесь много от везения зависит: есть очень талантливые люди, но устроиться никак не могут.
И еще одна группа будущих специалистов, которая стоит особняком от прочих, как и будущие актеры и музыканты, – те самые 4,8%, которые выбирают естественнонаучное образование. Коммерцией здесь не пахнет, зарплаты в науке одни из самых низких, а голову ломать придется долго: 5–6 лет в вузе, 3 года в аспирантуре и потом – всю жизнь. Наверное, потому и конкурсы на химические-биологические-физические факультеты небольшие (даже в МГУ – от трех до шести человек на место). Но именно здесь собираются люди, которые выбирают не профессию, а базовое образование, и они делают свой выбор задолго до июльской вступительной горячки. Учитывая то положение, в котором оказалась наука в России, многие из них после выпуска уезжают в благополучные страны, а подавляющее большинство оставшихся работают не по специальности. Впрочем, эти люди, как правило, довольно мобильны и умудряются неплохо устраиваться практически в любой отрасли.
В общем, время сейчас для молодежи интересное – выбор есть, но сложный. Можно лишь напомнить абитуриентам и их родителям, что сейчас вузы обязаны принимать не только подлинники аттестатов, но и копии. Соответственно, можно сдавать экзамены сразу в несколько вузов, если сроки позволяют.
