Вяленький пупочек

Никто точно не знает, когда это началось. Одни говорят – в 25-м, другие называют 34-й, третьи настаивают на 49-м. Но даже если прав самый оптимистический прогноз, все равно получается, что возраст спектакля «Aленький цветочек» – 54 года. Полвека, целая эпоха, вобравшая в себя расстрельные статьи, освоение космоса, КСП, падение Берлинской стены и черт знает что еще. Дети, которым посчастливилось видеть премьеру (сегодня безнадежные пенсионеры), сами водят своих внуков (если не правнуков) в Театр имени Пушкина все на тот же «Aленький цветочек». Узнать рецепт долголетия инсценировки показалось мне делом чести, и странное дело – обыкновенно угрюмые пушкинцы преображались при одном упоминании о спектакле.

– «Aленький цветочек»? – переспросила симпатичная, могучего сложения артистка, и глаза ее зажглись недобрым светом. – Лично я играю его двенадцать лет, и, скажу без ложной скромности, – я перепробовала все. То есть, совершенно. Моя Капитолина, старшая сестра Aленушки, была и беззаботной хохотушкой на грани нервного срыва, и задумчивой павой в ожидании любви, стремящейся подавить в себе отвратительное чувство зависти. Наконец, она была Капа-Гитлер. Всех расстрелять, вопило ее израненное сердце, никакой пощады, я лучше всех, достойнее всех, молчать!.. – Я невольно сжался, слушая исповедь ветеранши, мне ничего не оставалось, как задать ей единственный и главный вопрос:

– Пожалуйста, скажите, почему он так долго живет?..

– A ты его видел? – подтянув меня к самому своему носу, сурово спросила она.

– Видел, – клятвенно заверил я.

– Тогда ты меня поймешь, – она встряхнула головою. – Когда-то это сводило меня с ума. Я не могла заставить себя выйти из дому, если мне предстояло играть «Aленький цветочек», –ноги не шли. Это были черные годы. A однажды на спектакле мне стало плохо. Когда меня откачали, выяснилось, что я получила нокаут, настоящую психологическую травму, и до смерти боюсь каждого следующего спектакля.

– И все равно играли?

– Конечно! Деваться некуда. Теперь-то я понимаю, что в профессиональном плане это мудрое произведение дало мне неизмеримо много, оно меня закалило. Тем, кто прошел школу цветочка, не страшно уже ничего!

– Почему?

– Потому что это терновый венец, бесконечная полоса препятствий, это крест. В театре есть актриса, которая всю свою жизнь, сорок лет подряд играет «Aленький цветочек». Вдумайся, это страшно. – Я вдумался и сжался еще сильней. – Сначала Aленушку, девственное, беззащитное существо с огромным сердцем, потом Аленушкину суку-сестру, и вот теперь нянюшку. Но это еще не все. Несколько лет назад умер артист Бубнов, который играл батюшку с момента основания спектакля! Вот ты знаешь артиста Бубнова?

– Нет, – искренне признался я.

– A ведь он был актером московского театра, и не самым последним!

– Что вы хотите сказать? – прошептал я, и у меня мелькнула ужасная догадка.

– A то, что «Aленький цветочек» – не безобидная сказочка, а самый настоящий спектакль-вампир.

– Да-а, – озадаченно протянул я и припомнил одну вполне правдивую историю. Однажды в Театр Пушкина пришли совсем молодые актеры, вчерашние студенты. По старой доброй традиции все они попали в лапы кровожадного цветка. Одна из них, самая трогательная и, может быть, самая талантливая, угодила в Aленушки и спилась вдребезги. Я не шучу. Через какой-нибудь год-два она уже выходила на сцену в стельку пьяная, потому что не могла больше слышать эти слова. Дело кончилось тем, что она вовсе не пришла на спектакль и ее уволили. Кстати, это была отчасти и забавная история, потому что в спектакле есть такие персонажи – кикиморы, и одна из кикимор тоже когда-то ходила в Aленушках. Так вот, в то роковое утро бывшая Aленушка давала жизни сразу в двух ролях. Отыграв кикимору, пулей неслась за кулисы и через минуту выскакивала на сцену румяной девонькой.

– Неужели никто не пробовал поставить что-нибудь новое, разорвать этот порочный круг?

– Пробовали, – моя собеседница опустила глаза. – Только те, новые сказки долго не живут. Неизвестно почему...

И это совершенная правда. «Aленький цветочек» прошел уже более трех тысяч раз. Декорации обветшали, истлели костюмы, никто не помнит ни имени режиссера, ни даты рождения постановки, ни количества сменивших друг друга исполнительских составов. Ничего. Все кануло в Лету. Все, кроме самого спектакля, который по-прежнему в каникулы и выходные начинается в полдень и проходит с неизменным успехом при полных залах. Потому что детям всех времен и народов хочется верить в то, что безобразное чудовище превратится в очаровательного субтильного принца, завистливые старшие сестры получат по заслугам, а любовь в обнимку с добром без особых затрат, легко и непринужденно победит зло. Помрежи и рабочие сцены зовут спектакль «Вяленьким пупочком». Похоже, они не очень верят в то, что этот спектакль – школа драматического искусства, а заодно и бездонный кладезь мудрости. И художественные достоинства представления в трепет их, как видно, не приводят. Для них это аварийные, едва живые конструкции, обтянутые расползающимися тряпками, да несчастные артисты, которые из последних сил разыгрывают нехитрую историю, вкладывая в примитивные, мизерные роли всю боль несбывшейся актерской судьбы.