«Вы только 6 мая не забудьте на митинг прийти»

«Я получил удар дубинкой по лицу, затем меня повалили и стали избивать ногами. Один из омоновцев целенаправленно пытался ударить меня в лицо. Какое-то время я закрывался руками, однако пропустил сильнейший удар чуть выше глаза. Кровь стала заливать глаза, и я начал терять сознание. При этом сотрудники ОМОНа сначала пытались меня задержать, затем, когда увидели мое состояние, просто бросили посреди площади и ушли снова за оцепление», — так 27-летний антифашист Алексей Гаскаров в мае прошлого года описывал события на Болотной площади после того, как он подбежал к омоновцам с вопросом «Что вы творите?».

На сохранившейся видеозаписи хорошо видно, как после атаки омоновцев на демонстрантов Алексей остается лежать на асфальте, а один из них подбегает к лежащему и бьет того в лицо. Гаскаров получил сильное рассечение и написал в Следственный комитет заявление на неизвестного полицейского. Несмотря на то что к заявлению было приложено красноречивое видео, следователи написали в своем ответе, что «в настоящее время достаточных оснований для проведения проверки не имеется».

Через несколько месяцев после этого отказа Алексея Гаскарова задержали. В воскресенье 28 апреля около полудня он вышел из дома своих родителей в подмосковном поселке Ильинское, чтобы купить корм для кошки. Во дворе его уже поджидала группа оперативников, некоторые были в масках. Гаскарова отвезли на Петровку, 38, где его оперативно опознали двое «засекреченных свидетелей». Уже к вечеру он стал обвиняемым, а на сайте Следственного комитета появилась бодрая новость, в которой подчеркивалось, что «в  конце октября 2012 года Гаскаров был избран членом Координационного совета оппозиции».

В зале суда Гаскаров выглядит спокойным и чуть застенчиво улыбается. Он хватается ладонями за коленки, когда адвокат Светлана Сидоркина начинает перечислять все положительные характеристики, которые удалось собрать за утро — от Народного совета города Жуковский («последовательно отстаивает интересы горожан»), от газеты «Жуковские вести» («разрабатывал программы личностного развития молодежи Жуковского»), с места работы в консалтинговой фирме «Эксперт-системс», личное поручительство от депутата Госдумы Дмитрия Гудкова, от правозащитника Льва Пономарева… Когда дело доходит до диплома о математических методах в экономике и разнообразных грамот (первенство города по дзюдо, турнир по мини-футболу, соревнования по стрельбе, грамоты от «клуба юных парашютистов» и т.п.), то у Алексея, которого следствие называет «лидером леворадикального движения «Антифа», немножко краснеют уши.

Сидоркина просит приобщить к делу и оправдательный приговор Химкинского суда — когда в разгар борьбы против вырубки леса около 300 молодых анархистов и антифашистов забросали камнями химкинскую администрацию, полиция задержала Гаскарова как организатора этого нападения. Два месяца он провел в СИЗО, потом был отпущен под подписку о невыезде, а через год — редчайший случай в российской практике — Алексей был полностью оправдан Химкинским судом. За два месяца, проведенные за решеткой по ложному обвинению, ему даже присудили компенсацию в размере 50 тысяч рублей — сумму, впрочем, не выплатили до сих пор.

Спустя почти три года Алексей Гаскаров, которому оперативники из Центра «Э» не раз намекали, что хотели бы отыграться за химкинскую неудачу, снова внимательно смотрит из-за решетки на следователя. Следователь Алексей Быков — человек со снулым рыбьим взглядом — тем временем бубнит, что 6 мая на Болотной площади Гаскаров схватил бойца Ибатулина и повалил его, после чего другие люди стали Ибатулина избивать и сломали тому нос. Шлем, который сорвали с бойца, швырнули в сторону. Эти действия следствие квалифицировало как «участие в массовых беспорядках» (ч. 2 ст. 212 УК РФ) и «насилие по отношению к представителю власти» (ч. 1 ст. 318 УК РФ). Сам пострадавший тех, кто его оттаскивал и бил, разглядеть и запомнить не смог.

Гаскарова опознали два засекреченных свидетеля под псевдонимами Петров и Иванов. Петров представлен как водитель и оператор комплекса «Волна» — это те белые микроавтобусы, начиненные камерами, которые можно видеть на всех крупных митингах. Он действия Гаскарова якобы «наблюдал через лобовое стекло». Иванов же — «инспектор группы фиксации», работавший в той же «Волне». Оба cвидетеля утверждают в своих показаниях, что видели, как Гаскаров оттаскивал полицейского, но не смогли разглядеть сам момент избиения. Они называют Алексея «лидером ребят, одетых по-спортивному», который якобы руководил действиями этих «людей в капюшонах».

Продолжая бубнить, следователь Быков зачитывает справку из Центра «Э», где говорится, что Гаскаров «является лидером леворадикалов «Антифа», который был «организатором акций прямого действия», направленных против государственной власти. Отдельно подчеркивается, что Алексей «неоднократно принимал участие в заседаниях Координационного совета оппозиции» и — почему-то это ставится в вину — был одним из основателей кафе «Хоббит» в Жуковском.

Алексей Гаскаров не жил по прописке, «вел скрытный образ жизни» и «использовал различные приемы конспирации», а потому должен быть помещен в СИЗО, настаивает Быков.

По словам самого Алексея, слова о прописке — ложь. Он жил именно по месту своей прописки в Жуковском, более того, каждую неделю получал звонки от участкового, который интересовался, дома ли он. Только в последние несколько дней переехал в Ильинское, потому что в той квартире шел ремонт. «По Химкам тоже было множество нелепых справок, где говорилось, что у меня чуть ли не подполье какое-то свое, — и все равно следствию пришлось признать свою ошибку и выпустить меня. После этого я не скрывался до суда и не давил на свидетелей. А сейчас как вообще я могу давить на свидетелей, если они засекречены?» — говорил в своей речи Гаскаров.

Он не отрицает, что действительно оттаскивал сотрудника полиции от лежащего демонстранта, которого тот избивал: «Я видел, что этот человек находился в опасности». Никакого насилия он при этом не применял. «Я не признаю свою вину и не вижу в своих действиях никакого состава преступления», — подчеркнул антифашист.

«Государство один раз уже совершило ошибку, поместив меня под стражу на основании таких же липовых справок из Центра «Э», — напомнил суду Алексей Гаскаров, и пока он говорил, прокурор Соколова и следователь Быков старались смотреть не на него, а в сторону. Судья Ирина Скуридина выносит давно уже привычный вердикт: арест на два месяца, до 28 июня 2013 года. День рождения у Алексея 18 июня, и его он встретит в СИЗО.

Когда Гаскарова выводят из зала, он напоминает журналистам и пришедшим поддержать его друзьям — а этого около полусотни человек, — «Вы только 6 мая не забудьте на митинг прийти».

Летом Алексей Гаскаров и его девушка Аня Карпова собирались пожениться — сразу после того как Аня сдаст диплом. Теперь и свадьба, и диплом могут не состояться: «Кажется, опять придется академ брать, как после Химок…» После того как судья оглашает свое решение, Аня, девушка в толстовке с лисами и совушками, невесело шутит: «У нас, конечно, была идея какой-то необычный загс выбрать… Видимо, теперь действительно он будет очень необычный».