Внутренняя империя

И.Лукьянова «Корней Чуковский», «Молодая гвардия»
Фотографии: Bolshakov

Жанр биографии на взлете, в чем легко убедиться, посетив любой крупный книжный. Биографические серии появились у большинства издательств. Одной Коко Шанель издано аж три биографии. Но если пять лет назад компанию модельерше составляли в большинстве своем наскоро переведенные жизнеописания артисток, то сегодня Марлен Дитрих и Одри Хепберн подвинулись, чтобы поделиться местом с биографиями — ну, в общем, всех кого угодно, от Коровина до Проханова.

В.Швейцер «Марина Цветаева», «Молодая гвардия»

Так неожиданно ожила старейшая биографическая серия ЖЗЛ. Глаза разбегаются: Деникин, Зощенко, Модильяни, Конфуций, Мао, Алексей Толстой плюс переиздания старых выпусков — обычно в магазине получается целый шкаф. В 2007 году в серии вышли любопытнейшие «Хлебников» Софьи Старкиной и «Корней Чуковский» Ирины Лукьяновой. Биография Хлебникова суше, строже и деловитее. Но сама фактура этой истории — фон эпохи, психическая конфигурация героя и событий его жизни — сплетается в такой удивительный орнамент, что никаких особенных комментариев тут и не нужно. «Русский дервиш» Хлебников прожил жизнь настолько бескомпромиссную, что любая судьба после этого какое-то время кажется приземленной. Впрочем, долгий, на полвека длиннее, чем у поэта-футуриста, жизненный путь Корнея Чуковского (что сказалось и на толщине издания) тоже пронзителен — по-своему. Манера изложения здесь, напротив, экспрессивная, что, однако, не раздражает. В отличие от аутичного Хлебникова, который нередко и стиха не дочитывал, теряя дыхание, интерес и еле слышно закругляясь фразой «Ну и так далее», Корней Чуковский был человеком довольно буйным и очень энергичным. И демоны у Чуковского тоже были о-го-го. Читая «Чуковского», поражаешься прежде всего разницей между самоощущением и внешним образом человека, в зените славы признававшегося дочери: «А в сущности — я совсем один».

С.Старкина «Хлебников», «Молодая гвардия»

Похожий контраст обнаруживается и в биографии Юкио Мисимы, написанной американским японоведом Джоном Натаном. Натан, лично знавший Мисиму и его жену, педалирует занимавший лично его парадокс: Мисима был режиссером, актером, писателем, драматургом, дирижером, владел мечом, пилотировал истребитель, трижды номинировался на Нобелевскую премию, славился дендизмом и, наконец, стяжал мировую славу, что не помешало ему за несколько дней до самоубийства признаться матери в том, что он не сделал ничего из того, что действительно хотел бы совершить. Вокруг этой несостыковки и устроена вся книга — при этом она больше похожа на психологический детектив, чем на обстоятельную и объективную академическую биографию, вроде «Хлебникова» и «Чуковского». Но в случае с Мисимой это, возможно, самый удачный вариант.

Д.Натан «Мисима», «Азбука»

Жанр не только требует от биографа подчинения и готовности отдать делу годы, он также полон ловушек. Первой же становится любовь. Любовная болезнь в отечественной биографической традиции представлена более чем широко. Поэтому биограф, не закрывающий глаз на «неприглядное», сразу вызывает уважение. Пусть даже Виктория Швейцер — автор жэзээловской «Марины Цветаевой» — не скрывает, что стоит на позиции «поэт выше обычной морали», но старается все же углов не обходить. Поэтому читать «Цветаеву» интересно вдвойне: захватывает и драма героини, и почти непрерывная борьба биографа с материалом — слава богу, неоднозначных событий в цветаевской жизни хватало.

А.Щеглов «Фаина Раневская», «Захаров»

Другая крайность — биография-разоблачение. Недавний пример — тошнотворная «Анти-Ахматова» Тамары Катаевой, которую нельзя рассматривать иначе как болезненную реакцию на «ахматовский пьедестал». Для тех, кто хочет почитать об Ахматовой нечто гораздо более уравновешенное (и уважительное), лучше взять труд англичанки Элен Файнштейн «Анна Ахматова». Это по-британски сдержанное повествование, в котором акцент делается не на интерпретации, а на констатации. В общем, эта биография — оптимальный вводный курс в ахматоведение, после которого при желании можно перейти и к более субъективным свидетельствам.

Э.Файнштейн «Анна Ахматова», «Эксмо»

Среди биографий, написанных непрофессиональными литераторами, тоже иногда случаются удачи. Так, предварив книгу всевозможными оправданиями в свой адрес, Алексей Щеглов написал немного кособокую историю жизни Раневской («Фаина Раневская. Вся жизнь»). Вышло не совсем по законам жанра, но трогательно и любопытно. Не по законам, потому что временами Щеглов — внук актрисы Павлы Леонтьевны Вульф, наставницы Раневской, — неожиданно впадает в мемуаристику, а потом вновь выскакивает из нее в позицию биографа. Трогательно, потому что автора, к счастью, не заносит ни в идеологию, ни в пафос. Речь не идет ни о «величии таланта», ни о «жертве режима», а исключительно о самобытности. А уж чего-чего — этого Раневской было не занимать.

топ-5

Биографии
Данные интернет-магазина «Озон»

01. А.Хинштейн «Березовский и Абрамович. Олигархи с большой дороги», «Лора»
02. М.Сейфер «Никола Тесла. Повелитель Вселенной», «Эксмо», «Яуза»
03. М.Эдрих «Загадочная Коко Шанель», «Фэшн Букс», «Глагол»
04. Л.Яновская «Записки о Михаиле Булгакове», «Текст»
05. Л.Ленина «Миллионеры шоу-бизнеса», АСТ, «Астрель», «Харвест»