Один оператор центра видеонаблюдения следит на трех мониторах за 48 подъездами
Фотографии coma-lab/straydog.ru
23.30. Басманный район. Гусятников переулок, дом 4, строение 4.
В подъезд заходит мужчина в черной куртке, поднимается по лестнице и исчезает.
Сегодня Татьяна Лазовская — главный герой. К ней приходят соседки-операторы, чтобы посмотреть запись вчерашнего ограбления женщины
В крайнем левом углу экрана появляются мужские ботинки.
Еще через несколько минут в подъезд заходят двое подростков, смотрят вверх. Выходят на улицу.
Эти ботинки в крайнем левом углу и заметила Татьяна Лазовская, оператор Басманного районного центра видеобезопасности. На рабочем месте Татьяны Лазовской три обычных компьютерных монитора, каждый из которых разделен на 16 окошек. В каждом окошке — трансляция камеры наблюдения одного подъезда. Итого 48 подъездов. Камера реагирует на движение — если есть движение, окошко в компьютере в желтой рамочке становится красным.
Единовременно у каждого оператора красным горят 7–8 окошек, то есть что-то движется в 7–8 подъездах. И из семи движущихся окошек Татьяна Лазовская обратила внимание почему-то именно на эти ботинки. «Давно работаю, — объясняет Татьяна. — Глаз наметан».
43-летняя Татьяна Лазовская работает здесь уже год и два месяца. «Я на бирже труда заканчивала компьютерные курсы, и я стремлюсь к карьере. Но работу по новой профессии так и не нашла, а подружка рассказала, как тут все устроено, — говорит Татьяна, милая невысокая женщина с ярко-розовыми губами и короткой стрижкой, крашенной в белый цвет. — Меня устраивает. И коллектив хороший, и работа интересная».
Коллектив операторского центра целиком состоит из женщин. «У мужчин внимание по-другому устроено, они здесь работать не могут, — объясняет старшая по залу Наталья Рубальченко. — Приходят иногда и сразу уходят». Молодые здесь тоже не задерживаются — уже по карьерным соображениям. Поэтому коллектив — немолодые женщины с хорошим зрением. Казалось бы, жутко скучное занятие — смотреть изо дня в день на одни и те же подъезды, в которые входят и выходят одни и те же люди. Но нет, для работниц операторского центра их работа — удовольствие и гордость. И уж точно ничуть не хуже, чем домашнее сидение за сериалами. Даже интереснее — потому что настоящая жизнь.
«Я свои 48 подъездов уже наизусть знаю. Мне все время хочется посмотреть, что там дальше, — признается Татьяна Лазовская. — У нас на самом деле редко ведь что происходит. А как только происходит — мы с девчонками все обсуждаем. Вот у одной есть семейная пара: муж все время пьяный приходит, а жена его бьет. И так уже полгода. А недавно он исчез. Не приходит, и все. Мы с девчонками уж думали пойти наругать жену, вернуть мужа».
Сначала Татьяне было сложно следить за всеми камерами одновременно, а потом она привыкла «расслабляться», и глаза сами стали ловить красную рамку камеры с движением. «Мы реагируем на бег. Если кто-то бежит, мы всегда смотрим, откуда, куда. Реагируем на внос-вынос мешков, техники, чего-то необычного».
Через несколько минут после того, как Татьяна Лазовская заметила подозрительные мужские ноги в крайнем левом верхнем углу красного окошка, из подъезда вышел мужчина с белой пуховой курткой через плечо и полиэтиленовым пакетом в руках. Еще через минуту из подъезда, шатаясь, вышла растрепанная женщина в свитере.
Все подозрительные события записывают и посылают на главный компьютер старшей по залу. Она решает, что отправлять в милицию, что в скорую, что пожарным, а что в помойку
Сегодня операторы, как обычно, просматривают записи вчерашнего дня: «Чтобы быть в курсе и набираться опыта», — объясняет Татьяна Лазовская. Ну или, может быть, чтобы посмотреть пропущенные серии, как в сериале.
«Изнасилование было?» — подтягивается женщина из-за соседнего стола. «Да бог с тобой, — отвечает ей другая, — минута же прошла». «Удар по голове был точно. Был хвост, а теперь волосы растрепаны», — заключает Татьяна Лазовская.
24 часа в сутки 7 дней в неделю операторы смотрят в оба, чтобы за неделю отправить в милицию, скорую и пожарным всего 7–8 записей
Потемкинский район
Басманный операторский центр — показательный. Он оборудован лучше всего, поэтому журналистов пускают только в него, в остальные запрещено. Сюда и Лужков в 2006 году приезжал. Операторский центр оборудован по последнему слову техники. Светлый зал, лампы дневного света, комната релаксации, комната отдыха, кухня, душевые. Слева и справа в зале стоит по два стола, с двумя операторами и тремя мониторами по 48 подъездов на каждого. Всего 32 рабочих места. Рабочий день — сутки через трое, сутки — 24 часа. Каждые два часа положен 15-минутный отдых глаз в комнате релаксации (три дивана и журналы), раз в день — 4-часовой сон (комната отдыха с 7 кроватями), получасовые перерывы на завтрак, обед и ужин (кухня с холодильником и двумя микроволновками). Зарплата — 6 тысяч рублей.
Похоже на настоящую утопию — ты не знаешь, а 32 женщины следят за тобой не хуже, чем Большой Брат. Любой твой шаг, любая угроза, исходящая от тебя или к тебе, — все уже под контролем. Через минуту об этом узнает милиция, и тебя спасут. Ты под колпаком у века цифровой безопасности. Казалось бы.
Технология
После взрывов домов в Москве в 1999 году городские власти стали судорожно придумывать схемы безопасности города. Виктор Муравьев тогда руководил фирмой «Планир», торгующей системами видеонаблюдения. Он и стал проводником и исполнителем идеи тотального видеонаблюдения за городом. Начиная с 2000 года он заместитель генерального конструктора городской целевой программы «Электронная Москва». К 2002 году первый район, Тверской, был полностью оборудован — все 1 012 подъездов.
Проблемы начались, когда постановлением правительства было решено обеспечить камерами все подъезды в Москве. Деньги были спущены в ДЭЗы, те должны были отдавать их подрядчикам. Но деньги, естественно, пропадали, заканчивались, техника не работала, операторов не было.
То, что на самом деле даже в центре сейчас оборудованы камерами далеко не все подъезды, можно сказать точно. А что касается остального — Виктор Муравьев и сам признается, что это бумажная статистика, часть камер давно сломаны, часть оказались неисправными еще до установки.
По плану все должно быть исправлено к 2010 году с новыми дополнениями, которые облегчат подсчеты и расчеты с жителями за ЖКХ и должны помочь быстрее обнаруживать и устранять любые неполадки в системах обеспечения дома. Данные со всех камер и датчиков будут, как и сейчас, сливаться в операторский центр в управе района, откуда сигнал будет передаваться в нужное ведомство — милицию, аварийные службы, ЖЭК.
Впрочем, даже на сегодняшней начальной стадии развития цифровой безопасности города система работает довольно странно.
Сотрудничество
«Милиция очень неохотно принимает сигналы из центра, — рассказывает Наталья Рубальченко, старшая по операторскому залу. — Они сначала вообще не понимали, кто мы такие и зачем. Считали, что мы им только мешаем, отвлекаем, ругались на нас». Сейчас милиционеры реагируют, но, как правило, приезжают поздно. И запись просто остается на сервере, на случай если кто-нибудь заявит в милицию — и тогда милиция придет за записью.
Наталья Рубальченко, старшая по залу, начала свою карьеру оператора видеонаблюдения 4 года назад. До этого Наталья работала помощником следователя в прокуратуре в городе Александрове, где она и живет. Но у сына начался переходный возраст, и Наталья почувствовала, что должна больше бывать с ним дома. А тут ей предложили работу — сутки через трое, зарплата нормальная, и она согласилась. Сначала работала в операторском центре, а через 2 года ее повысили до старшей по залу. В отличие от обычных операторов, она уже не следит за камерами, а сводит и распределяет всю информацию. Если оператор заподозрил неладное, он записывает подозрительный кусок и отправляет его на компьютер Наталье. В день она просматривает порядка 500 записей. То, что, по ее мнению, требует вмешательства скорой, пожарных или милиции, она сразу записывает в журнал наблюдений и отзванивает в соответствующую службу. Таких прошедших ее и направленных дальше сигналов в неделю примерно десять. Кроме трансляций с камер в подъездах сюда стекаются изображения с уличных камер наблюдения Басманного района и звонки с оранжевых ящиков с кнопкой «Экстренная помощь».
Доступ к записям операторского центра по идее есть только у участкового милиционера и только по возбужденному делу. Но иногда приходят и простые люди
Но милиция не звонит и не просит им помочь, с неохотой принимает сигналы и изредка приходит за записью по уже возбужденному делу об ограблении или краже. «И, что самое печальное, иногда нужных записей не находится, рассказывает Наталья Рубальченко, — выясняется, что именно в это время в этом подъезде, как назло, камера была сломана».
Все неполадки и помехи на камерах Наталья также записывает в журнал. «Если какая-то камера не работает, — объясняет она, — а потом в этом подъезде что-нибудь произойдет: кража, ограбление, — к нам придут из милиции, и мы должны объяснить, почему у нас нет записи. А у нас ее нет, потому что камера была неисправна».
Каждый день в операторский центр приходит механик, просматривает журнал и идет исправлять неполадки с камерами. По идее вход в центр запрещен всем, кроме следователей, которые только после открытия дела по заявке приходят за конкретной записью. А в интернете уже пишут о том, что за пятьдесят долларов и по договоренности с участковым можно посмотреть не только запись своего подъезда, но и попросить показать запись любого другого подъезда — например, где конкурент в отсутствии жены приходит домой с любовницей.
«Мы всегда с девочками очень волнуемся. Недавно была поножовщина, вызвали милицию. А потом через час им отзваниваем, спрашиваем, что и как. И в тот раз позвонили — говорят: уже умер. А одна девочка даже уволилась с работы после того, как у нас в районе мальчика 17-летнего зарезали около клуба. У нее сын такого же возраста. Расстроилась, что следим за всем, как старушки на скамейке, а помочь ничем не можем», — жалуется Наталья Рубальченко.
Реальная помощь
Ирина Деминова тоже старожил. Она отвечает за все уличные камеры Басманного района и принимает звонки в «Экстренную помощь», переключает их на скорую, милицию, пожарных. Однажды позвонила беременная женщина, которая сказала, что скоро родит, и Ирина вызвала скорую. Правда, скорая не успела, зато женщину подобрала ближайшая милицейская машина и увезла в роддом.
Как и все операторы, Ирина ведет журнал, в который записывает все поступающие звонки. Конечно, 95% звонков — ложные: то мальчишки балуются, то просто так кто-нибудь из интереса нажмет и извинится. Но встречаются и настоящие. Больше всего Ирине запомнился недавний случай. Кнопку нажала женщина, сказала, что у нее второй день болит душа. И Ирина с ней поговорила минут десять, посоветовала еще с кем-нибудь поговорить. В таких случаях Ирина чувствует, что нужна городу, что не просто так сидит, смотрит или слушает, а помогает людям. Вообще-то, Ирине не положено давать справки, она должна только переправлять сигнал и записывать его, но когда она может помочь, она всегда что-нибудь советует. Хоть и не по профилю, но — реальная помощь.