В свете последних событий

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

Я сидел дома с женой и детьми и жарил в духовке рыбу. Ну или запекал, не знаю, как правильно.

Был субботний вечер, на улице стояла мерзкая погода, и идти куда-либо совершенно не хотелось. Тем более что от двухкилограммовой радужной форели, ­наш­пигованной лимоном и фенхелем, уже начал распространяться приятный запах. Наверное, думал я, это и есть то самое, скучное мещанское счастье, которое я гордо презирал лет пятнадцать назад.

Дети сами играли в своей комнате, жена наводила порядок на полках в гардеробной, поэтому я мог спокойно откупорить бутылку холодного белого, сесть возле духовки за стол и спокойно почитать.

Я налил вина, открыл книгу и погрузился в автобиографическое бытописание Шолом-Алейхема. И тут стало совершенно темно.

Свет вырубился во всей квартире.

С женой и детьми, притихшими от аб­со­лютного мрака, мы встретились на ощупь в коридоре — там, где у нас щиток.

Пара минут ушла на поиск свечки. Чуть сложнее оказалось с зажигалкой — мы с же­ной бросили курить года полтора назад.

Когда же я наконец встал на табуретку и попытался включить пробки, оказалось, что они и не выключались.

Выйдя в коридор со свечой в руке, я обнаружил там всех своих соседей по лестничной клетке. Света не было ни у кого. Кто-то из женщин по ­мобиль­ному набрал то ли ЖЭК, то ли ДЕЗ. Там ответили, что из-за короткого замыкания в аптеке на первом этаже без электричества остался весь дом и что бригада электриков к нам скоро выезжает. Стало понятно, что до утра света, скорее всего, не будет.

Признаюсь, первая мысль была: «А как же радужная форель?»

Как в темноте определить степень ее прожарки? Как очистить ее от корки из крупной морской соли, в которой я ее запекал? Как разложить по тарелкам? И главное — как очистить детские порции от костей? Все это было совершенно непонятно.

Но когда я в растерянности вернулся в квартиру, оказалось, что жена уже начала действовать. Она выудила откуда-то огромный пакет маленьких плоских свечек, купленных еще летом в IKEA, и начала методично расставлять их по кухне. Затем в ход у нее пошли какие-то очень дорогие большие ароматические свечи в стеклянных стаканах, подаренные нам друзьями на прошлый Новый год. А по­том и я вспомнил, что лет 7 назад, делая в квартире ремонт, я купил в хозяйственном штук пятнадцать самых обычных желтых свечей — на всякий случай.

Когда мы зажгли и расставили по кух­не все, что могло гореть, за форель я уже не переживал.

Жизнь наладилась. Дети веселились, задувая и зажигая свечки. Мы с женой попивали белое вино, которое при таком освещении на вкус выросло в цене раза в три. Рыба подавала признаки полной готовности одним своим запахом.

Через десять минут мы уже все сидели за столом. Жена говорила, что так ­уютно мы не ужинали уже давно, стар­ший сын уверял, что рыба — «реально вкусная» и удалась лучше всех предыдущих, а младший ничего не говорил, потому что набил рот до отказа и пытался все это прожевать.

И тут вдруг дали свет.

Оглядев семью сощуренными глазами, я встал из-за стола и пошел по квартире — выключать везде электричество.

28 марта в 20.30 по московскому ­вре­мени я, наверное, опять выключу свет. Не потому, что я всерьез верю, что участвуя в акции «Час Земли», я как-то улучшу экологию планеты. Не потому, что я такой уж адепт идеи ответственно­го потребления. И не потому, что хочу присоединиться к самому многочисленному в мировой истории флешмобу (ус­троители акции говорят о миллиарде жителей Земли, которые в это время ­вроде как тоже выключат электриче­ство). Просто без света, простите за ба­нальность, действительно веселей есть запеченную радужную форель.