В Россию за любовью
Джей Джей Йоханссон — почти что Дуглас Коупленд. Подобно великому канадцу, Йоханссон с пугающей периодичностью пытается заверить в том, что сочинительство — это так, ерунда, истинная же его страсть никакие не песни, а архитектура и дизайн. Он знает, о чем говорит: в то время, когда Йоханссона ударило по голове ансамблем Portishead, он вполне успешно трудился арт-директором в модном шведском журнале и всерьез замышлял сторонние — архитектурные — проекты.
Джей Джей Йоханссон — почти что группа Portishead. Все юношеские его увлечения, от Чета Бейкера до Дэвида Боуи, отступили в сторону, когда увлекавшийся в том числе и диджейством инициативный фрик взялся за шведский ответ «бристольскому саунду». В самом Бристоле его потуги вроде дебютного CD «Whiskey» заметили немногие, но на странного (скажем прямо, очень странного) вида юношу с несколько слащавым и чрезвычайно наивным трип-хопом обратили пристальное внимание другие. Где? В частности, здесь.
Джей Джей Йоханссон — почти что Deep Purple. Приезжая в Россию во второй раз за полтора года, артист отнюдь не ограничится модным столичным заведением (типа «Сферы», в которой он пел прошлым летом), но проедется по стране с полномасштабным, насколько это возможно (4 концерта), туром. Тоже, наверное, не зря: по количеству продаваемых на Горбушке пиратских копий своих дисков диджей Джей Джей по-прежнему уступает немногим.
Джей Джей Йоханссон — предмет устойчивого, пусть и не всякому понятного, культа. Что бы он ни натворил (а, например, позапрошлой осенью он натворил до неприличия приторную пластинку в стиле электропоп), его здесь ждут с распростертыми объятиями поклонники Portishead, любители потанцевать под электропоп, дизайнеры, архитекторы, сотрудники глянцевых журналов — разве что только не целевая аудитория Deep Purple.
Джей Джей Йоханссон — почти что Марк Алмонд. И дело тут не в схожести имиджей и общей меланхоличности песенного творчества, но в том, что касается обозримых перспектив. У Йоханссона странный статус: от него без ума французы и русские, но о нем не слышали англоговорящие законодатели мод по обе стороны Атлантики. Будет очень странно, если в конце концов Йоханссон не начнет чувствовать себя в России, словно дома: в сравнении с родным Стокгольмом здесь у него и слушателей побольше, и гонорары повыше, да и по части архитектуры край непочатый.
Вообще говоря, Джей Джей Йоханссон — большой умница. Не Коупленд, чего уж там, но персонаж прелюбопытный. Освоивший к 14 годам фортепиано, кларнет, флейту и саксофон — и на годы запрятавший навыки и умения за диджейские вертушки. Еще раньше (лет в пять) впечатлившийся обложкой одного из альбомов Kiss, уверенно пообещавший родителям одеваться и краситься точно так же, некоторое время носивший на голове красного цвета ирокез — и приехавший прошлым летом в Москву абсолютно лысым. Мягкий (то бишь плюшевый) — и бесстрастный. Романтичный — и вполне себе матерый. Заставляющий много о ком вспомнить — и не похожий вообще ни на что. Самоуверенный и самодостаточный. Безо всяких «почти что».
