Подача справа

Всем выйти на построение

«Простите, вы из Светлой Руси?» — обращаюсь я к молодому человеку в кроссовках и спортивных штанах, закрывающему лицо шарфом. «Откуда?» — удивляется он. Но двое его товарищей, более интеллигентного вида, хотя и в бутсах, тут же отзываются: «Да, мы Светлая Русь, а вы кто?» Появление журналистов им неприятно. Всего «дружинников» — пять человек. Руководителя движения, 26-летнего Игоря Мангушева, приходится ждать еще минут двадцать. «Он в пробке, задерживается, сказал, мэрию проезжает. А где эта мэрия, откуда я знаю», — ворчит парень в трениках, представившийся Игорем. Сбор отряда происходит на Тверской напротив здания «Известий».

Прибывший наконец Игорь Мангушев поясняет журналистам, что движение «Светлая Русь» проводит рейды по выселению мигрантов — в основном на территории Пресненского района Москвы — уже около двух лет: «Просто с управой именно этого района сложилось взаимопонимание». Прессу на рутинный рейд позвали впервые. Мангушев объясняет это тем, что полиция «начнет выполнять свою работу только под прицелом телекамер».

Мы долго идем пешком до Большой Грузинской улицы. По пути «дружинники» выдают шаблонные откровения: «80% изнасилований совершаются киргизами»; «Трудовые мигранты соглашаются на нищенские зарплаты, и из-за них работодатели не платят, как положено, за труд»; «Если у них на родине проблемы с работой, то почему это должно нас волновать? Пусть едут к себе домой».

Мангушев и его товарищи утверждают, что их вызвали по телефону местные жители, которым надоели мигранты, проживающие в их подвалах. Я удивляюсь, как местные жители узнали о дружинах. Дружинники уверяют, что телефон «Светлой Руси» «всем известен, висит в интернете».

На Большой Грузинской Мангушева действительно встречает некая местная жительница. Неопрятно одетая дама поясняет, что в подвалах кормит кошек и поэтому сталкивается с нелегальными мигрантами, которые уже «чуть не изнасиловали» кого-то по соседству. Вскоре дама добавляет, что, вообще-то, она дворник, а живет на самом деле в соседнем доме. Как бы там ни было, именно у нее оказываются ключи от подвала. До того как спуститься, Игорь и его товарищи договариваются, кто будет «таможней» — то есть останется с рацией сторожить вход.

Наконец, мы спускаемся. Некоторые дружинники успевают надеть черные маски-балаклавы. Путь подсвечивают фонариком. В самом подвале обнаруживается несколько жилых комнат с коврами, мебелью, холодильником, кухней, плитой. Жители подвала спросонья не понимают, что происходит. В одной из комнат на кровати спит ребенок. «Тихо, пацан спит», — назидательно говорит журналистам один из участников рейда, представившийся Кириллом. «Дружинники» долго не могут решить, что делать с матерью спящего ребенка: позволить ей остаться в подвале до приезда полиции или нет.

Громче всех на узбеков (мигранты оказались гражданами Узбекистана) орет примкнувшая к патрулю где-то по дороге некая Наталья. Один из дружинников объясняет, что Наталья — тоже местная жительница, однако сама она говорит, что просто «живет в Москве». Эта блондинка лет двадцати с макияжем в стиле вамп носится по подвалу, требует у мигрантов предъявить документы (несмотря на наивные вопросы иностранных журналистов «вы что, полиция?») и пытается выгнать «наверх, на построение» мать спящего ребенка. Бесправные люди покоряются: лезут за документами, собирают сумки с вещами, покорно выходят  и ждут приезда полиции на улице, никак не пытаясь скрыться. Они явно не понимают — зачем к ним пришли, что они нарушили. «Нас сюда заселила фирма, где я работаю дворником. Регистрация у меня есть, оформлял в ФМС», — говорит трудовой мигрант Арсен. На вид ему лет 20. Он устал, и ему все равно. «Домой полетим», — говорит Арсен в ответ на вопрос, что теперь с ними будет.

Один из «дружинников» бодро отжимается на полу в подвале. На мой вопрос, зачем нужна тренировка именно сейчас, отвечает: «Для здоровья». Затем находит где-то гантелю и упражняется с ней.

Часть активистов уходит на «вторую точку» — в соседний подвал. Здесь нет кроватей. Вповалку на полу спят человек десять. «Предъявить документы, выйти на улицу с вещами, ждать приезда полиции», — командует Игорь Мангушев. Сам он предъявляет корочки члена ОПОПа — опорного пункта охраны общественного порядка. «Нечто вроде помощника участкового», — поясняет Мангушев.

Наконец, приезжают полицейские. Они немного не в духе: у них на участке разбили стекло и украли сумку, а тут опять мигранты. Я начинаю диалог:

— Часто вас вызывают в подвал?

— Часто, почти каждый день.

— Легитимны ли действия этих людей?

— Да, это народная дружина. Все согласовано с властями.

— С какими властями?

— Я не дам интервью, — заявляет полицейский и предупреждает, что снимать его лицо нельзя.

Сотрудники полиции рассказывают, что доставят мигрантов в отделение, оформят протокол о нарушении паспортного режима, а дальше передадут ФМС. «Если регистрация в порядке, вообще ничего не будет», — объясняют правоохранители.

Добровольные помощники полиции ворчат в стороне, что их дело — сдать мигрантов в отделение, а уж какую они дадут взятку, чтобы выйти, — не их дело. Одному настоящему местному жителю происходящее не нравится.  Он выглядывает из подъезда и кричит: «Да что это такое? Бороться надо не с ними, а с теми, кто их сюда заселил. Приходите через три дня, и они снова будут здесь, вот увидите», — говорит он журналистам.

Задержанные мигранты покорно рассаживаются в полицейскую «газель». «Эй, ты данные-то его взял?» — говорит полицейский напарнику, показывая на Игоря Мангушева. «Да есть его данные, поехали», — отвечает напарник.

Пару с ребенком оставляют ночевать в подвале. «А куда я их дену?» — говорит полицейский. Спохватившись, добавляет, что ребенком «займется комиссия по делам несовершеннолетних».

Правые помощники

Своих национал-патриотических взглядов Мангушев не скрывает. Помимо борьбы с мигрантами он координирует пикеты движения против гей-парадов (движение «Георгиевцы») и выступает за законодательный запрет «гей-пропаганды». 

На странице движения «Светлая Русь» во «Вконтакте» обсуждаются «Марши русских», проблемы приобретения корочек (правда, непонятно — каких), необходимость расселения общежития, в котором живут дагестанцы, и тому подобные темы. На одном из фото в социальных сетях Мангушев позирует в лесу с оружием. С другой картинки смотрит норвежский террорист Андерс Брейвик, подпись гласит — «Yes, we can!». Отдельная страница называется «Светлая Русь. Взаимодействие с ФМС», где как раз и набираются «дружинники» в рейды, подобные состоявшемуся на Большой Грузинской.

Представители власти по-разному реагируют на упоминание «Светлой Руси».

В УПМ 36 по Москве помощник участкового Николай Григорьевич, отказавшись назвать фамилию, сообщил, что ему известно о движении «Светлая Русь», назвал их «безобразниками» и сказал, что «все это незаконно». В ОВД «Пресня» утром в пятницу оперативный дежурный подтвердил, что «каких-то мигрантов с Большой Грузинской вроде привозили», но добавил, что про активистов «Светлой Руси» он слышит впервые. Секретарь главы управы района также сообщила, что впервые слышит о такой организации и взаимодействии  добровольцев с управой, о котором рассказывал Мангушев.

Удостоверение сотрудника «Опорного пункта охраны порядка» — общественной организации, взаимодействующей с районными ОВД, которое Мангушев предъявлял журналистам во время рейда, оказалось настоящим. Председатель совета ОПОП №33 района «Пресненский» Василий Чиликин подтвердил, что Игорь Мангушев действительно является членом ОПОП №33. Впрочем, это не единственный его официальный статус: «В соответствии с законом №77 города Москвы член ОПОП может работать только на закрепленной за ним территории. А Игорь Мангушев работает шире, по всей Пресне, поскольку он еще руководитель ассоциации молодежной Общественной палаты Пресненского района. Он взаимодействует с полицией».

Василий Чиликин заявил, что про «Светлую Русь» ему ничего неизвестно (напомним, что рейд был заявлен в пресс-релизе как мероприятие «Светлой Руси», а не ОПОП или что-то еще), но «если есть проблемы, пусть в соответствии с законом об экстремизме закроют эту организацию». Рейды против мигрантов Чиликин поддерживает: «Никто же не знает, кто там в подвале. Это может быть дворник-узбек, а может быть — террорист, которого разыскивают по всей России. Помните взрывы домов?» Василий Чиликин посетовал, что занятые мигрантами подвалы можно было бы использовать по-другому, например проводить в них, как в советские времена, кружки рисования, чтобы занять молодежь.

Муниципальный депутат Пресненского района Елена Ткач тоже поддерживает подобные рейды. «У нас есть уже отработанная схема. Обращаются к нам жители, которые говорят, что им страшно, у них постоянно нелегалы пьют во дворе. Мы приходим днем, проверяем, так ли это, — жилой ли это подвал. Затем вечером, уже зайдя в подвал, вызываем сотрудников полиции. Если речь идет о больших старинных домах, мы это делаем вместе с сотрудниками ФМС».

— Почему во всех случаях не обращаться сразу в ФМС?

— ФМС очень долго ждать. Вечером ФМС едет неохотно. А такие рейды надо проводить, конечно, по вечерам.

— Вам не кажется, что «добровольные дружины», объединяющие людей с ультраправыми взглядами, действуют незаконно?

— Незаконно — это селить людей в подвал.

— Идет ли борьба не только с бесправными гастарбайтерами, но и с теми, кто их в подвал поселил?

— Конечно. Сейчас у нас расформированы две самые крупные управляющие компании ЖКХ на Пресне, которые селили кучу нелегалов внутри Садового кольца. Просто если мы будем только писать жалобы на управляющие компании, никто на это реагировать не будет. Пресса не приедет.

Правозащитник, руководитель организации «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина рейдами возмущена: «Светлая Русь» ничего кроме гадостей сделать не может. Подобные рейды незаконны, и надо писать заявление в полицию».

«Гражданское содействие» оказывает правовую поддержку выходцам из Средней Азии, как политическим беженцам, так и трудовым мигрантам. По словам Ганнушкиной, приезжая в Россию, мигранты оказываются в ситуации нелегалов и в подвалах вынужденно: самостоятельно легализоваться им, мягко говоря, сложно.

«Они приезжают в Россию и, несмотря на то что в законе прописано их право самостоятельно получать разрешение на работу, оказывается, что все квоты разобраны уже год назад. Недавно мы не могли устроить в нашу маленькую организацию переводчика с тюркских языков, выходца из Средней Азии. ФМС нам отвечала, что и в России, оказывается, достаточно специалистов в этой области, а кроме того, что мы не обеспечиваем работника жильем. А другие организации, видимо, обеспечивают вот этими подвалами. Никого не интересовало, что на зарплату, которую мы можем платить, он может снять комнату. В конце концов он плюнул, и какой-то посредник за 20 тысяч сделал ему разрешение на работу. А уже потом мы переписали его разрешение на свою организацию. Есть фирмы, торгующие квотами, которые они ранее получили от ФМС. Это просто бизнес, и нужно бороться с причиной, а не с мигрантами». Ганнушкина добавила, что ее возмущает неприязнь к мигрантам, которые работают на Россию и продукты своего труда оставляют в России.

Согласно соцопросам аналитического центра «Сова», лозунг «Россия для русских» поддерживают около 60% россиян. Вероятно, среди них есть и сотрудники полиции.