Узники Болотной. Продолжение истории

Первым о своих претензиях к лидерам оппозиции заявил Николай Бахов, отец химика Федора Бахова, задержанного за участие в беспорядках на Болотной площади. Уже несколько месяцев Федор, с виду безобидный молодой человек, сидит в одном из московских СИЗО, и его родителям даже думать об этом тяжело, не то что — говорить. 

«Почему оппозиция спряталась?» — воскликнул Николай Бахов на встрече правозащитников с родственниками задержанных. Встреча проходила 17 июля в тесном помещении центра «За права человека», и на ней, в буквальном смысле, яблоку негде было упасть. «Идет зверский накат, прошли обыски, нашему сыну грозит срок до восьми лет. Где оппозиция?» — возмущался Николай.

Модератор встречи, правозащитник Лев Пономарев, пытаясь остановить эскалацию конфликта, пообещал родственникам устроить встречу с лидерами протестного движения, чтобы неудобные вопросы вроде «Зачем эти люди устроили сидячую забастовку и довели наших близких до тюрьмы?» больше не повисали в спертом воздухе.

Первым такую встречу организовал в офисе «Роспила» оппозиционер Алексей Навальный. 23 июля Навальный, одетый в рубашку-поло Moncler и светлые джинсы, стоял перед родственниками шести «погромщиков с Болотной»: Степана Зимина, Андрея Барабанова, Ярослава Белоусова, Михаила Косенко, Артема Савелова и Федора Бахова.

Но до того, как Навальный начал говорить, в комнату вошли авторы документального фильма «Срок» — Павел Костомаров и Александр Расторгуев. «Мы бы хотели заснять вашу встречу, помочь близким вам людям», — обратился с проникновенной речью к собравшимся Расторгуев. Дальше режиссер сказал, что 14 фигурантов «болотного дела» попали под каток репрессий, и теперь требуется одно — привлечь к ним внимание. Все собравшиеся в комнате молчали. Потом отец Артема Савелова, Виктор, сказал, что «не будет себя чувствовать комфортно перед камерой», и попросил режиссеров уйти. Очевидно обидевшись, Расторгуев сказал: «Вы нас не услышали. Когда ваши близкие сядут на восемь лет, делать что-либо будет уже поздно». 

«Ваших родственников держат в заложниках, — начал свою речь Алексей Навальный. — Всем понятно, что они случайным образом набранные люди, и здесь двух мнений быть не может. Броски камнями, которые им вменяют, не тянут ни на что, кроме легкого хулиганства». Навальный добавил, что сам проходит свидетелем по делу о беспорядках на Болотной — и в любой момент этот статус может измениться. 

«Почему вы не приходили на суды?» — спросил кто-то из родственников. «Я считаю, что собирать деньги на адвокатов гораздо эффективнее, чем ходить в суды и на пресс-конференции», — парировал Навальный и стал рассказывать об общественном правозащитном проекте «Росузник», который он придумал вместе с менеджером строительной компании Сергеем Власовым. Проект обеспечивает юридическую защиту четырех «узников 6 мая»: Александры Духаниной, Степана Зимина, Михаила Косенко и Федора Бахова. После того как Навальный озвучил цифру собранных «Росузником» денег на оплату адвокатов — 400 тысяч рублей, — с места встала сестра Федора Бахова, Мария. Она сказала, что недовольна работой «Росузника», поскольку его координатор Сергей Власов критиковал одного из адвокатов, занимающихся делом Федора, а именно — известного защитника националистов Александра Васильева. «Есть еще одна вещь, — горячилась Мария, — Вы зачем-то назвали моего брата почвоведом, а он, вообще-то, химик».

Власов пытался объяснить, что его претензии к Васильеву вызваны тем, что тот стал третьим по счету адвокатом, защищающим Федора Бахова, «а три защитника в процессе никогда не смогут договориться». Мария объявила, что сотрудничество семьи Баховых с «Росузником» заканчивается к «обоюдному удовольствию». 

После этого подруга Степана Зимина, Саша Кунько, спросила разрешения задать «самый сложный вопрос» и после небольшой паузы сказала: «Алексей, как вы думаете, а сколько им всем дадут?» Навальный ответил: «На сегодняшний день обстоятельства складываются так, что «заложникам» дадут маленькие или совсем небольшие сроки».

В комнате повисла недоверчивая тишина. 

На следующий день все в том же офисе центра «За права человека» с родственниками встречался лидер «Левого фронта» Сергей Удальцов. «Вы родственник?» — таким вопросом встречали каждого, кто входил в комнату. Родственников оказалось всего двое: сестра Михаила Косенко, Ксения, и инженер Виктор Савелов, с ходу призвавший оппозицию объединиться и работать вместе.

«Вот и я не понимаю, почему Навальный провел встречу отдельно от всех», — недоуменно говорил Сергей Удальцов. «Вы скажите, сколько родственников пришло к Навальному?» — спрашивал он у собравшихся журналистов. Те из вежливости молчали. Свою речь Удальцов начал со стандартных слов: «Я с вашими ребятами в одной лодке, я тоже свидетель по этому делу», после чего посетовал, что за Pussy Riot вписывается гораздо больше людей, чем за «узников 6 мая», и публичные мероприятия в их поддержку пока не проводились. Потом Удальцов и присутствующие на встрече члены «Комитета 6 мая», недавно созданного в поддержку задержанных, переключились на обсуждение будущего митинга в Новопушкинском сквере — его решили провести 26 июля под лозунгом «Спасем узников Болотной!».

25 июля, в среду, когда список выступающих на митинге был окончательно утвержден, а в типографии уже напечатали 14 портретов, которые должны были нести митингующие, неожиданно задержали еще двух человек в рамках «болотного дела». 

Ближе к одиннадцати вечера в твиттере правозащитницы Анны Каретниковой появилась запись, что арестован юрист МРОО «За гражданские права», 26-летний Николай Кавказский. «В 19.30 в его квартире прошел обыск, через 20 минут его вывезли в ИВС на Петровку, а через два часа начался допрос, который продолжался всю ночь», — взволнованно рассказывала Тамара Флерова, коллега Кавказского по работе в «Комитете за гражданские права».

А в ночь со среды на четверг стало известно об аресте еще одного человека, 22-летнего студента-конфликтолога из РГСУ Алексея Полиховича. 

26 июля, в четверг, адская машинка, про которую все успели слегка подзабыть, начала работать с новой силой. К вечеру объявили, что в Басманный суд везут Николая Кавказского — арестовывать.

В коридоре суда сидела растерянная мама Николая, Наталья: «Коля вышел вечером за хлебом, а потом вернулся в компании четырех мужчин и сказал: «Мама, сейчас у нас будет обыск». Обыск, по ее словам, проходил вполне корректно, и ей даже объяснили, что на митинге 6 мая ее Коля, «одетый в красную майку с портретом Че Гевары, ударил омоновца ногой, «и даже есть по этому поводу видеозапись».

«Это полный бред, — вступился друг Николая Кирилл Гончаров, лидер «Молодежного «Яблока». — Коля — мирный человек, он был категорически против несанкционированных митингов, он при мне на Болотной площади уговаривал толпу не кидаться асфальтом». 

В промежутках между разговорами с друзьями Кавказского о том, что «Коля мухи не обидит и на том митинге даже не был задержан», я дозванивалась девушке Алексея Полиховича, Тане. Она рассказывала, что квартиру ее молодого человека обыскали в полпервого ночи, изъяли компьютер, а его самого увезли в ИВС на Петровке. «Леша успел отправить мне сообщение, что его задержали, — и все», — нервничала Таня. «И что ты делала после того, как получила это сообщение?» «Что я делала? Что я делала? Я пила валерьянку и плакала», — отвечала Таня и скороговоркой добавляла, что родители Алексея поехали к следователю, но ничего до сих пор непонятно.

В восемь вечера в Басманном суде начались слушания по избранию меры пресечения в отношении Кавказского. 

Николай, одетый в красную майку Nike и холщовые брюки, сидел в клетке и растерянно оглядывался по сторонам. Судья Ирина Скуридина, несмотря на ходатайства адвокатов Кавказского, Тамары Романовой и Жанны Сабеевой, просивших отложить разбирательство на 72 часа, поскольку они не успели собрать часть важных справок, постановила — слушать, как есть.

Без внимания остался тот факт, что Николай десять лет состоял на учете в психоневрологическом диспансере по поводу «неврологических проблем, головных болей неясной этиологии и общей расторможенности». Скуридина прямо сказала, что «врачебной помощи в СИЗО Кавказскому будет достаточно». Наталья Кавказская, которой Скуридина разрешила выступить в качестве свидетеля, долго рассказывала, что ее сын — «романтик и мечтатель, который помогал всем, кто нуждался в его помощи». В частности, ее сын помогал тем, кто был задержан на политических акциях. А еще «дружил с кришнаитами, «яблочниками», буддистами и был активным борцом за права ЛГБТ». 

«В каком смысле? Меньшинства защищал?» — переспросила Скуридина. «Да, — кивнула Наталья. — И вы ведь понимаете, что с борцом за права геев и лесбиянок могут сделать в СИЗО. Я как мать вас прошу: отпустите моего сына домой! Не арестовывайте его, изберите ему другую меру пресечения. Вы же понимаете, что в СИЗО его могут убить, и я больше никогда не увижу своего сына».

Адвокат Кавказского, Тамара Романова, обратилась к судье с просьбой «сделать одно хорошее дело, один добрый поступок» и призвала суд отпустить Николая под подписку о невыезде или под домашний арест.

В тот момент, когда судья Скуридина зачитывала постановление, согласно которому Николай Кавказский немедленно отправлялся в СИЗО, на сцену в Новопушкинском сквере поднялся пожилой инженер Виктор Савелов. Он долго рассказывал, как ходил со своим сыном на охоту и рыбалку. А теперь его сын — сидит. Люди в толпе, держащие в руках четырнадцать портретов, согласно кивали.

Никто не знал, сколько портретов придется нести в следующий раз.

P.S. Сегодня в Басманном суде состоялись слушания в отношении Алексея Полиховича. На суде выяснилось, что Полихович отслужил в ВМФ, а в этом году был приглашен служить в ФСО. Полиховича обвинили в том, что на Болотной он вырывал задержанных из рук омоновцев. Во время заседания прокурор Кольчук читал распечатку вчерашнего нашумевшего поста Алексея Навального о руководителе Следственного комитета А.Бастрыкине.  По окончании судебного заседания Полихович оставлен под стражей до 25 сентября.