Тюнинг лица

Когда листаешь глянцевые журналы, такой красоты насмотришься! Сочные, лоснящиеся гусеницы губ, отбрасывающие тень кругляшки грудей... Во всем – пышность с упругостью. А вот в зеркале такое нечасто увидишь. Но для современной девушки не секрет, что многое в себе можно исправить не только путем самовнушения и косметики, но и хирургически.

Мне не нравится нос. Он большеват, и единственная выгода, которую он приносит, – это то, что евреи меня порой за свою принимают, что ошибочно. Но это то еще преимущество – сомнительное. С еврейским носом в доверие не вотрешься. А плата за его переделку чересчур высока. И недавно я придумала, как можно выйти из положения: надо просто увеличить рот, чтобы он отвлекал внимание, – закачать в губы гель. Стоит это приемлемо, а если не понравится, вроде бы через полгода должно рассосаться.

Конечно, когда я пыталась обсудить свои проекты по коррекции облика с друзьями, слышать приходилось одно: «С ума сошла, что ли?» Отпускались еще всякие шутки: мол, с накачанным ртом я быстро окуплю все затраты. И все равно я отправилась в клинику пластической хирургии, чтобы прояснить ситуацию.

«Я вижу вашу проблему!» – с порога сообщила мне врач-хирург Наталья Владимировна, к которой я пришла на консультацию. Оглядев мои губы, она выдала план действий: «Главное для нас – заполнить провалы». Только не подумайте, что у меня впалый рот, просто верхняя губа пухлая лишь по центру, и оттого губки бантиком и постоянный вид обиженного ребенка. А из-за маленького подбородка я в профиль все равно что жалкий воробей. Такая трогательная внешность сильно мешает мне быть настоящей сукой и манипулировать мужчинами.

«Нижнюю губу мы тоже заполним, чтобы она немножко оттянулась!» В результате подробных расспросов выяснилось следующее: делается восемь уколов, три дня рот сохраняет нездоровую опухлость, как при жестоком герпесе, а потом – красота на восемь месяцев. За все просят 220 евро. Приемлемый вариант, что ни говори. Единственная загвоздка: нельзя предсказать, какую форму примет рот, поскольку неизвестно, как распределится гель.

Разобравшись с оральными секретами, я, смущенно потупив глаза, спросила: «А вы только лицом занимаетесь?» – «Не стесняйтесь, Олечка, раздевайтесь. Ведь вас грудь интересует?» Меня и впрямь интересует у себя то место, где у других женщин обычно грудь. Стоило мне расстегнуть лифчик, как Наталья Владимировна ахнула и сказала, что это очень сложный случай, усугубленный искривленным позвоночником. «Ваш единственный вариант – имплантаты, причем небольшого размера, поскольку у вас мало тканей, ставить их практически некуда!» Но если я захочу, мне сделают надрез по краю соска, разрежут молочную железу и втиснут внутрь имплантат. На этом этапе разговора мне стало не по себе, захотелось уйти. «Думаю, что с увеличением груди я подожду лет до двадцати пяти. Вдруг еще развитие не закончилось?» – слукавила я. «Ну, если вы считаете, что вас время не поджимает...» – Наталья Владимировна произнесла это с таким скепсисом, что я поняла ее слова однозначно: давай, жди, если тебе кажется, что с этим можно продолжать жить и надеяться.

В дорогой клинике пластической хирургии «Корчак» меня принял сам Корчак, кандидат медицинских наук. Сначала Владимир Васильевич вежливо поинтересовался, обдуманное ли у меня решение – губы накачать. Я лукавить не стала, сразу призналась, что вся суета ради носа. А он мне и говорит: «Пусть я отказываюсь от своей работы, но губы вам делать не хочу. Лицо у вас очень гармоничное, нос прекрасный, и рот с точки зрения эстетики симметричный». И предложил вставить силиконовый имплантат в подбородок – как у Валерия Леонтьева, причем за 3 500 долларов. Идея меня шокировала. Чтобы продемонстрировать возможный результат, хирург Корчак стал давить на мой подбородок снизу, стараясь выпятить его вперед.

После походов по клиникам я поняла одно: у меня тканей еле-еле хватает, чтобы обтягивать то, что имеется, и для всякого тюнинга на мне не так уж много места.