Тяжелый хлеб

Иллюстрация: Ward Zvart

Сегодняшняя же тема — свежие булочки. Вы любите свежие булочки? А вот некоторые от них страдают.
Моя знакомая Ольга живет в симпатичной квартире. Расположенная во флигеле старого дома, в одном из сретенских переулков, квартира являет собой типично московское жилище. Невзирая на то, что вокруг — центр мегаполиса, тут царит атмосфера дачи, тишины, провинции. Никакой евроремонт не справится тут со вздыхающими трубами, потрескивающим паркетом, уютной ветхостью фамильных комодов. А какими узорами из трещинок и пятен расцветает штукатурка тамошних потолков — даже самый безнадежный в живописном плане человек, полюбовавшись пару лет на эту штукатурку, станет если не да Винчи, то на худой конец Малевичем.
— Помнишь, ты писала в своей колонке про магазинчик у вас на первом этаже? — спросила Ольга. — Чем там дело кончилось, выселили этого вашего Махмуда-Магомета?
— Не-а, не выселили. Живет и процветает.
— А ты можешь написать про меня? По поводу соседского выселения. Точнее, заселения. Сейчас объясню. Но тут есть такой деликатный момент…
Деликатным моментом оказался гражданский муж Оли Андрюша. Ольга всегда была склонна Андрюшу идеализировать — по мне, так совершенно напрасно. Приходит как-то раз Андрюша домой, а Ольга ему и говорит, что наконец-то полуподвал под их квартирой сдали в аренду. Или даже выкупили — она точно не знает. Раньше в полуподвале местный ЖЭК содержал логово своих сантехников: сантехники звенели там разводными ключами и звякали бутылками, а иногда в лунные ночи горько выли матом на луну. А тут являются к Ольге милые дамы и говорят, что теперь в подвале будет мини-пекарня с мини-магазином. Там будут выпекать свежие булочки и плюшки и тут же ими торговать.
— Не знаю, — говорила Ольга Андрюше, — наверное, придется купить новые весы, потому что у старых стрелка залипла на пятнадцати килограммах. Это, конечно, ободряет, но при наличии в шаговой доступности свежевыпеченных булочек за весом все-таки придется следить тщательнее.
— И когда они откроются?
— Не знаю. Но наверное, скоро — они сказали, что уже через пару недель придут со всеми бумагами.
— Какими бумагами?
— Нам надо будет подписать, что мы ничего против не имеем. Сейчас какие-то новые требования — нужно согласие соседей на производство, кажется, так. Но мы же у них единственные соседи получаемся, так что они все быстро соберут, и скоро наступит большая плюшечная лихорадка… И тут Андрюша завелся. По его словам выходило, что второй такой дуры, как Оля, — надо еще поискать. Такой наивной, вялой, безынициативной дуры, на которой все вокруг могут ездить верхом, распевая ликующие песни.
— За такие подписи — деньги платят! Большие деньги! Тыщ 30 евро с них взять — они еще благодарить будут!
— Какие 30 тыщ, Андрюш, ты чего? Откуда у них такие деньги, они же плюшками собираются торговать, а не бриллиантами.
— Вот благодаря таким благодушным идиотам… Оль, ну как ты думаешь, сколько стоит аренда этого подвала в самом центре? Миллионы рублей! Да они сейчас радуются, что тебя так ловко уболтали — наткнулись на полоротую клушу, вот свезло-то! Была бы это моя квартира — они бы сразу поняли, что козлов надо искать не тут, а в зеркале…
— Андрюш, ну с какой стати мне у них что-то требовать? Чем мне булочная под домом помешает?
— Всем! Грузовики в пять утра будут греметь, тараканы побегут… А про запах ты подумала? Когда тут постоянно вонять будет этой пекарней…
Оля попыталась напомнить Андрюше, что сантехники, в общем, тоже не благоухают, а лично она запах свежевыпеченного хлеба держит за одно из приятнейших явлений в этой вселенной, но Андрюша слушать этот вздор категорически отказывался. По его словам выходило, что деньги брать надо обязательно, потому что это нормальное, цивилизованное дело, и в нормальных, цивилизованных странах все только так и поступают. Ольге же казалось, что за такие выходки знакомые здороваться перестают. Потому что это стяжательство и шантаж на пустом месте.
Тем не менее настойчивые увещевания Андрюши застали ее врасплох. Настолько врасплох, что она кинулась звонить по родным и близким — проводить соцопрос. К ее изумлению, почти все знакомые хором сказали, что деньги нужно требовать обязательно. Даже родная мама напомнила, что у Ольги нет приличной шубы да и давно пора делать ремонт ванной и кухни.
— Мам, ну неужели ты считаешь, что это было бы хорошо? Порядочно?
— Милая моя, ну что поделаешь. Такие сейчас времена…
— Причем тут времена? Я-то ведь такая, какая я есть, невзирая ни на какие времена, правда?
— Да, правда, — ответила мама, и Ольге послышался вздох сожаления.
— Спроси своих читателей, пусть выскажутся, — попросила меня Ольга. Может, я ошибаюсь, и попросить у булочников деньги — это нормально?
Я пообещала спросить. Решайте, что делать Ольге.