Третий глаз

Два года назад Ларри Пейдж, основавший вместе с Сергеем Брином компанию Google, по дороге из дома опустил стекло своего «мерседеса», выставил наружу руку с видеокамерой и в нарушение бог весть какого количества калифорнийских дорожных правил на протяжении всей поездки снимал проносящиеся мимо пейзажи. Прибыв на работу — в штаб-квартиру компании в Пало-Альто,— Пейдж сунул получившуюся запись первому попавшемуся инженеру со словами «Взгляни, можно ли с этим что-нибудь сделать». Вскоре режиссерский дебют Пейджа попал в отдел Google Maps. Здесь видеоряд решили соединить с уже существующей интерактивной картой Пало-Альто, предварительно разбив его на отдельные кадры: пользователь вел курсором по карте, и картинка менялась каждые несколько метров. «А здорово было бы увидеть другую сторону улицы», — заметил кто-то.

В мире Google подобные реплики имеют тенденцию оборачиваться мультимиллионными проектами. Год спустя на улицы Сан-Франциско выехали десятки автомобилей, оснащенных панорамными камерами. А три с лишним недели назад Google запустил программу Street View — коллекцию миллионов фотографий, слепленных по швам и вкупе образующих виртуальный тур по центрам шести больших городов Америки (плюс, разумеется, Пало-Альто).

Как большинство озарений основателей Google, Street View — изящная расфасовка уже имеющейся технологии. Панорамное фото существует с двадцатых годов; стрелялка Grand Theft Auto позволяет игроку блуждать по огромному Либерти-Сити, в котором легко узнается Нью-Йорк; тысячи эксцентриков коротают дни в параллельном мире Second Life, а ученые только что закончили работу над трехмерным компьютерным макетом Древнего Рима. У Street View есть всего одно отличие — зато какое. В ее основе не графика, не рендеринг, не авторская фантазия. Это кусочки реальной жизни, склеенные в самодостаточный ее симулякр. Представьте себе, что вам дана способность взять самую банальную туристическую открытку с видом Нью-Йорка, сместить ракурс и заглянуть в любом направлении за рамку кадра. Теперь вообразите, что можете проделать тот же маневр с любой точки в городе, и у вас появится примерное представление о масштабах Street View. Прошвырнитесь по Бродвею! Вы — там! Именно так сто с лишним лет назад рекламировали первые кинофильмы. Забавно думать, что мы до сих пор сохранили способность восторгаться простейшей иллюзией нахождения там, где нас нет.

Street View — прямая наследница программы Google Earth, соткавшей лоскутное одеяло из спутниковых фотографий Земли. В Google Earth пользователь — реющее над планетой божество (абсолютно бесполезная, но психологически значимая черта программы — способность уменьшить Землю до размеров шарика на черном поле, как будто движение курсора налево или направо приведет вас на Google Mars или Google Venus). В Street View вы простой смертный, фланирующий по городскому тротуару. Точнее, по проезжей части: все фотографии были сделаны с крыш движущихся автомобилей.

Через считаные часы после запуска Street View в сети появился первый клип, сделанный с ее помощью. Это была прогулка по Бродвею от Вашингтон-Хайтс до южного пирса, убыстренная до припадочного мельтешения и напоминающая знаменитую короткометражку Клода Лелуша (автогонщик на улицах утреннего Парижа). На этом этап изначальных, санкционированных охов-ахов закончился. «Прибытие поезда» произошло. Потребовался «Политый поливальщик».

Здесь-то и начались нюансы. Город сверху — это сугубо несмешная геометрия. Манхэттен похож на игровую доску, Москва — на мишень. Новостройки «Юго-Западной», беспорядочно, казалось бы, понатыканные по холмам, оказываются подчиненными некоему общему замыслу: в хаосе обнаруживается закономерность. Улица — штука сугубо противоположная. Улица — это в первую очередь ее обитатели, и Street View кишит людьми. Некоторые смазаны, у некоторых не хватает руки или головы (особенности панорамной фотографии), некоторые застуканы в нелестных позах — и ни один в момент съемки не знал, что находится в кадре. Street View может проходить под рубрикой Google Maps, но карта с людьми — это уже все-таки не map, а что-то еще. Но что?

К концу второго дня мирского существования Street View прилежные кинопутешественники обнаружили следующее.

Юношу, лезущего через ограду в чей-то дом (свой? чужой?) с набором не то ключей, не то отмычек на поясе.

Мрачного мужчину, заходящего в магазин литературы для взрослых.

Довольного джентльмена, выходящего из стрипклуба.

Двух студенток, загорающих на газоне в бикини.

Серебристый «мерседес» Стива Джобса, основателя Apple, запаркованный у входа в его дом, — с явственно читаемыми номерными знаками.

И наконец, машину самого Ларри Пейджа. Последняя фотография тут же объявилась на программистском блоге Valleywag под заголовком “A Snooper Snooped” — что-то вроде «Подсмотренный подсматриватель». Иначе говоря, «Политый поливальщик». На этом завершился этап немой комедии. Началась драма.

Как ни странно, первой жертвой вторжения в частную жизнь стал кот. Жительница Окленда Мэри Кейлин-Кейси, как все «посчитанные», начала путешествие по Street View с собственного дома — и пришла в ужас, увидев в окне своего кота Монти. «Следующий шаг, — заявила Кейлин-Кейси в интервью The New York Times, — это подсматривать, какие книги у меня на полке. Представьте, как возмутились бы наши граждане, если бы правительство занималось такими делами». Вопрос очевиден: обладает ли Street View способностью (не говоря уже о желании) видеть что-то, что видеть не положено? Кейт Хьюровиц, пресс-представитель компании, считает, что с точки зрения этики ничего нового здесь не происходит. «Образы, зафиксированные камерами, — говорит она, — ничем не отличаются от тех, что может увидеть — и заснять — любой прохожий. Съемки производятся исключительно на публичной собственности». The New York Times с традиционной скупой иронией сухо замечает в конце статьи: «Когда наш корреспондент прибыл на интервью с Кейлин-Кейси, кот Монти был виден в окне».

Согласно американскому законодательству, все, что происходит на улице, является «публичной информацией», а все, что происходит на частной собственности, защищено законом о невмешательстве в частную жизнь. В последнее время, впрочем, это разграничение все чаще и чаще упирается в технологию. Если я, скажем, стою на улице, а за забором Дженнифер Анистон загорает у бассейна, я могу безнаказанно щелкнуть ее через забор туристической мыльницей. То же самое действие в тех же самых условиях, но с профессиональным телевиком — незаконно. «Главный вопрос в таких случаях — предпринял ли ты так называемый лишний шаг, — объясняет Лилия Любарская, юрист, практикующий в России и США. — Если Дженнифер Анистон загорает за кустом, а ты через этот куст перепрыгнул, ты нарушил ее «ожидание невмешательства в частную жизнь». Телевик с точки зрения закона равносилен прыжку через куст. Это и есть тот самый лишний шаг».

Иными словами, Street View искусно балансирует на грани легальности. В Нью-Йорке, к примеру, где Google делегировал сбор фотографий фирме Immersive Media, качество картинки заметно хуже — и кот Монти слился бы с окном. У оклендских фотографий разрешение выше — но все равно недостаточно высокое, чтобы попасть под определение лишнего шага. По крайней мере пока: Google продолжает улучшать качество фотографий.

Что любопытно, по словам менеджера отдела Google Maps Стивена Чау, обновление картинки будет происходить «по кускам». Я спросил Чау, не задумывался ли он над тем, что эта практика даст потрясающий побочный эффект: Street View станет этаким временны’ м винегретом, где на одной улице будет, скажем, сентябрь, а за углом — январь следующего года. Таким образом, не исключен совершенно уже психоделический феномен появления одного и того же человека, автомобиля или даже магазина в двух-трех местах. «Ничего себе, — сказал Чау. — Это мне в голову не приходило».

Заинтригованный, я принялся мучить сотрудников Google различными гипотетическими сценариями. Что делать, если ваши камеры запечатлели преступление? Обязаны ли вы сообщить об этом? Хьюровиц, насторожившись, отвечала фразами, явно написанными юристом компании: «Google будет делиться информацией с властями в ответ на обоснованный запрос», — то есть по просьбе полиции, но не добровольно. Что если я просто не хочу себя видеть? «Мы убираем фотографии из соображений как безопасности, так и неприкосновенности частной жизни, но первым отдается предпочтение». Ладно, а если я хочу убрать свой дом и двор из виртуального мира вообще? Мне посоветовали набрать номер Синди Саутворт, директора Project Safety Net — организации, которой принадлежит сеть убежищ для жертв домашнего насилия. «Ожидание невмешательства» для женщин в этих убежищах — зачастую вопрос жизни и смерти. Перед тем как запускать Street View, компания посоветовалась с Синди и… стерла здания, в которых размещены убежища. Бесследно. «Если вы посмотрите на наш квартал, — объяснила Синди, — фотографии идут от здания А к зданию В, пропуская здание Б. Но нужно очень сильно всматриваться, чтобы это заметить». Вместо того чтобы успокоить меня, ответ возымел сугубо противоположное действие. Оказывается, Street View может не только достоверно отображать реальность, но и правдоподобно ее редактировать.

В любом случае самый пугающий аспект Street View — сам процесс сбора информации, то есть автомобили (Google использует белые грузовички без опознавательных знаков, Immersive Media — «фольксвагены»), медленно разъезжающие по улицам городов с прикрученными к крышам камерами. Эти машины, если задуматься, и есть те самые Googlebots — «индексирующие роботы», которых Google рассылает по интернету обшаривать сайт за сайтом в поисках ключевых слов. Таким образом, можно без особой натяжки сказать, что Street View — первый случай применения индексирующего механизма к физической реальности. Не нужно быть Филипом К.Диком или братьями Вачовски, чтобы продолжить эту аналогию: представьте себе беспилотные планеры на бреющем полете над улицами Манхэттена, подсчитывающие людей и машины с какой-нибудь абсолютно безобидной целью (например, сообщить твоему iPhone, нет ли пробок на Мэдисон и длинная ли очередь за культовыми гамбургерами в Shake Shack). Представьте себе, коли на то пошло, контрботов, сбивающих с толку (или просто сбивающих) эти планеры. Или еще лучше — людей в особой одежде, не поддающейся «учету». Заслуженный символ антиправительственной паранойи — tin-foil hat, шапочка из фольги, — еще может войти в моду. А может и не войти. Пока Street View — это всего лишь первоклассный аттракцион, шедевр картографии и лаборатория для прощупывания юридических «серых зон». В реакциях на блогах — и в коллекционировании приколов, и в стонах о вторжении в частную жизнь — сквозит плохо скрытое недоумение: что же с этой фиговиной делать еще. Сам Стивен Чау нашел своему детищу пару забавных, хоть и несколько вымученных применений. В Сан-Франциско, где он живет, каждую неделю дважды чистят улицы, но дни чистки меняются от квартала к кварталу; запомнить их невозможно. «Я паркуюсь где хочу, — объясняет Стивен, — прихожу домой, захожу в Street View, увеличиваю картинку и читаю знаки на столбах — нужно ли будет завтра переставлять машину». Его подруга, заядлый джоггер, планирует в Street View маршруты утренних пробежек. О коммерческом использовании программы речь пока не заходит, хотя потенциал, казалось бы, бесконечен: владельцы магазинов, к примеру, с радостью пожертвуют своей пресловутой privacy, чтобы заманить праздных пользователей к себе в виртуальные двери. Следующим шагом станет запуск Street View в других городах США. Появления камер Google за границей (в Москве, скажем) ждать рано. «Программа будет менять форму в зависимости от местных законов и нравов», — говорит Чау. Логично: есть страны, где проезжающий по улице грузовик рискует запечатлеть штуки похлеще чужих котов и загорающих девушек.

Впервые я осознал, насколько Google въелся в мою жизнь, всего год назад. Обычные симптомы зависимости — дурная привычка поднимать досье на новых знакомых, профессиональное журналистское заболевание ego-googling (компульсивный поиск собственного имени десять раз на дню) — не в счет: это всего лишь эксплуатация товара по назначению. Переход количества в качество произошел, когда я листал «Деньги» Мартина Эмиса в поисках конкретной цитаты про курение и неожиданно для самого себя пришел в нешуточную ярость из-за того, что роман не индексирован по ключевым словам. Как ни странно, из всех проектов Пейджа и Брина наибольший потенциал кардинально изменить нашу жизнь не у Street View, а у Google Books. В рамках этого проекта планируется оцифровать всю мировую литературу, и именно он вызывает самые диковинные реакции. На недавней книжной ярмарке в Нью-Йорке издатель Ричард Чаркин демонстративно украл два лэптопа из киоска Google Books, заявив: «Если они считают, что вся информация должна быть бесплатной, то и в собственность не должны верить». Миссия Google — упорядочить мир. Street View, опуская Всевидящее Око до уровня глаза, фактически подрывает эту миссию: стройный мир векторов-улиц и цифрдомов внезапно заполняется бесформенными, расплывчатыми, сонными, похотливыми, неиндексируемыми людьми.