Трехэтажное лицо

Иллюстрация: Miriam Ivanoff

— А зачем вы повесили свое огромное лицо на билборде напротив КГБ, а теперь на Садовом кольце опять висите в три этажа?

— Деньги.

— Не хватает того, что зарабатываете?

— Мне не хватает. А кому хватает?

— Мне хватает.

— Вам повезло. А мне реально не хватает. Причем довольно много. Клянусь вам. Я думаю, что то, что мне заплатили за рекламу шоколада…

— А сколько вам заплатили?

— Прилично заплатили. Я думаю, что обывателю…

— Пару сотен тысяч заплатили?

— Нет, больше. Я думаю, что обывателю…

— Миллион?

— Нет, меньше. Я думаю, что для простых людей это вообще огромнейшие деньги.

— А куда вы будете их тратить?

— Столько всего можно купить, ну там дом, квартиру.

— А у вас нету?

— У меня нет того, что я хочу.

— Мне казалось, что не хватает на себя тем, кто только начал зарабатывать, у них аппетит чрезмерный, а у кого деньги постарше…

— Я понимаю, о чем вы. Видите, я уже не выпендриваюсь, мне не нужна машина, я не ношу часы и так далее, но все равно есть какие-то конкретные желания.

— И чего же вам хочется?

— Прям так я и рассказал вам. Это связано с недвижимостью.

— Любите взять какое-нибудь убитое помещение и сделать из него конфетку.

— Нет, это Степа Михалков любит переделывать, а мне хочется построить заново.

У меня есть идея фикс: хочу хороший дом, он должен быть красивым, стоять в хорошем месте, а все, что красивое, стоит дорого.

— А что сейчас модно?

— Москва, как и любой мегаполис, всеядна. Такое здесь расслоение людей, в Москве, и нет этого единого, что модно красное и не модно зеленое, модны яблоки и не модны бриллианты. Новый ресторан, если его открывает известная личность, — он моден. Если приехал заграничный с именем повар, значит, туда народ идет, потому что они хотят попробовать, кто это и что это.

— Вы держите нос по ветру?

— Я всегда держу нос по ветру.

— И что в этом ветре?

— Вот то, что мы сейчас сделали, если говорить о ресторанах. У нас сейчас череда открытий, вот, например, ресторан «Джу-Джу».

— А что это значит?

— В английском словаре «джу-джу» — это амулет в наречии племен Северной Африки.

— У вас кризис названий?

— Нет никакого кризиса, хотя я очень долго не мог правильно назвать этот ресторан. А слово «джу-джу» появилось в моей голове лет 7-8 назад. У меня когда-то в телефоне был запрограммирован словарь. Я случайно набрал в словаре «джу-джу», и у меня в словаре высветилось «амулет». Мне очень понравился этот набор звуков. Потом, когда я открывал ресторан, он должен был называться даже не «Джу-Джу», а «Казя-Базя».

— Это вы уже совсем загнули. Как вы придумываете такие названия?

— Ну а как можно было придумать — «Недальний Восток»?

— Кстати, не всем нравится такое название. О вас же болтают, я слушаю.

— А сам Дальний Восток — нормальное название? Все привыкли. Я не был на Дальнем Востоке. Были еще всякие варианты названия.

— Какие?

— Не скажу. Ну ладно, одно скажу, я его зарегистрировал — «Чатка». Очень хорошее название, знаете, как крабы. Может быть, потом сделаю ресторан.

— Бывает, что рестораны проигрывают от плохого названия?

— Редко. И я думаю, что «Недальний Восток» — потрясающее название. Вообще, считается, что нельзя начинать с отрицания.Но иногда срабатывает вопреки. Вот он далекий вообще, а тут вроде и недалекий.

— У меня к этому ресторану претензия, что проехать нельзя стало по бульвару — и так пробки, да тут еще и машины с водителями в два ряда стоят. Вы думаете об этом?

— Думаю. Работаем с Госавтоинспекцией, пытаемся что-то сделать.

— Вы чувствуете ответственность за город?

— Да, за большой город.

— А то опутали всю Москву ресторанами. Сколько в месяц вы способны открыть ресторанов?

— Раз в полгода. Я же не для себя стараюсь сделать больше, я же для людей стараюсь. Я не расцениваю это как вот «Новиков, такая скотина, пытается окучить всю Москву», мне нравится делать проекты интересные. Вот сейчас, например, ничего не делаю. Дело в том, что мне очень много людей предлагают, уговаривают какие-то сделать проекты, а я слабый человек.

— Не боитесь, что Антимонопольный комитет на вас наедет?

— Боюсь. Антимонопольный комитет, не наезжайте на меня, пожалуйста.

— Вы ходите не в свои рестораны?

— Нечасто, но хожу. Есть рестораны лучше наших. Мне нравятся Татьяны Курбатовой рестораны, Кирилла Гусева, Деллоса.

— А что будет дальше?

— Я думаю, мы идем тем же путем, что и на Западе, отстаем только. А рестораны будут совершенствоваться, совершенствоваться в дизайне, в качестве еды. Нет никаких взрывов и атомных бомб, все меняется — как оно должно меняться. Один ресторан сменяет другой, как весна сменяет зиму, а лето весну. Все спокойно и ровно.

— Мне кажется, за время советской власти все разучились готовить.

— Нас отучили готовить, но думаю, что руки-ноги, голова, язык, уши — есть, так что можно еще научиться.