Торжествующая песнь

Когда звучит государственный гимн, все встают. Или, вернее, так: нормальные люди встают, интеллигенты либо вскакивают первыми, либо остаются сидеть (в зависимости от принципов), депутаты поют, а спортсмены плачут.

Считается, что всякий гимн должен производить впечатление могущества и дееспособности народа и государства. Мы взяли на себя труд перевести и проанализировать государственные гимны бывших советских республик – новых глянцевых государств: как-то они себя воображают?

А в качестве интеллектуального катализатора, умственного декокта я хотела бы процитировать гимн Гондураса. Из всех государственных гимнов планеты он мне нравится более всего. Это настоящая высокая поэзия.

Твое знамя как знаменье в небе,

для того, кто творит божье дело;

звезды видны в сиянии белом;

голубые и пять их числом.

Спит спокойно индейская дева,

где моря поют звучную песню,

когда золото в синих их безднах

поселяне находят твои.

Восторгаются здесь красотою,

о которой слагаются песни,

берегам посылая чудесным

поцелуи горячей любви.

Гондурас представляется авторам в виде девы – это довольно редкий для гимна случай. Обычно лирический герой гимна либо гражданин (сын), либо государство (мать). Разве что в гимне Филиппин страна сравнивается с девушкой да гимн Андорры писан как бы от лица невинной девицы, дочери Карла Великого.

Ну что ж, и в русской литературе есть такое матримониальное отношение к стране: «О Русь моя, жена моя, до боли...»

Так или иначе, гимн Гондураса есть произведение каноническое. Он пышен и лаконичен, искателен и победителен.

Он всеобъемлющ – торжествующая песнь и рекламный слоган одновременно.

Согласитесь, что всякий гимн решает две задачи: он должен завораживать население государства и нравиться мировому сообществу. И внутри, и вовне. Всякий ли раз это возможно? Что главнее? Не пренебрегает ли иной раз государство рифмованным словом?

В этом букете сомнительных дилемм и есть суть государственности.

В словаре Даля гимн определен как «торжественная песнь», а в словаре Ушакова – как «торжествующая».

Всего-то суффикс, а какая разница! Торжественность как констатация факта, состояние; торжествование как вопль победы.

В соответствии с этой случайной классификацией делятся и гимны: сохранить или победить, покой или победа, понравиться себе или потрафить чужим.

Для прибалтийских республик, пожалуй, так: и чужим понравиться, и себя сохранить.

Гимн Эстонии спокоен и аккуратен – до определенной степени. Немецкая дозированная степень восторженности. В определении Эстонии есть нечто девическое:

Отчизна, счастье и радость моя,

как ты прекрасна!

Мне вовек не сыскать во всем белом свете,

что было бы милее тебя,

Отчизна моя!

Ты дала мне и жизнь,

и взрастила меня,

вечно буду благодарен тебе

и верен до смертного часа.

Ты мне всего милей,

дорогая Отчизна моя!

Да хранит тебя Бог,

дорогая Отчизна моя,

да будет он твоим заступником...

Вот история приведенного текста.

В 1988 году началось возрождение традиционных символов эстонской государственности. 24 ноября 1989 года по инициативе Народного фронта на башне Длинный Германн в Таллинне был подднятт трехцветный эстонский флаг – разумеется, под музыку песни «Отчизна моя».

Будущий гимн впервые прозвучал на празднике песни в Тарту в 1869 году, стихи были писаны Иоганном Вольдемаром Яннсеном. О, именно в этом году известный публицист и поэт Яннсен организовал в Тарту первый всеэстонский праздник песни – и как популярен он стал в краю, где волею культурных экспансеров эстонцы не имели ни своих школ, ни книг, ни политического волеизъявления! Хоровое пение всегда объединяло народ!

В 1920 году песнь «Отчизна моя» была утверждена как гимн...

О, как драгоценны труды Яннсена, когда радеет он об Оттчизнне!

Тут же мы переходим к гимну Литвы.

Край возлюбленный Литва,

вечно сердцу милый,

Пусть вовек твои сыны

не растратят силы.

Пусть о чести и добре сын не позабудет;

пусть послужит не себе –

родине и людям;

пусть скорей растает мрак,

брат обнимет брата,

Утвердятся на века свобода и правда!

Пусть любовь к родной земле

не покинет сына,

Мать Литва, цвети всегда, вольна и едина.

Если в Эстонии хоровое пение во второй половине ХIХ века было проявлением национального возрождения, то и в Литве имело оно исключительное, знаете ли, значение. После восстания 1863–1864 годов в царстве Польском и Литве на долгое время было запрещено печатать газеты и книги на литовском языке и преподавать его в школах. В Восточной Пруссии выходил журнал «Варнае» («Колокол») под редакцией г-на Кудирки. Гимн Литвы – на стихи Кудирки и с музыкой Кудирки – с волшебного 1918 года по волшебный 1988-й был в песенном подполье и воспрял сразу после разговора Бразаускаса с Горбачевым.

А гимн Латвии (самый строгий, красивый и унылый) написал Карлис Бауманис, активный деятель младолатышского движения, ставившего целью развитие лытышской культуры. По примеру Эстонии Бауманис был инициатором латышского праздника песни (ох, достучался Бауманис до нынешней Юрмалы...).

Первый всеобщий латышский праздник песни состоялся в июне 1873-го в Риге, там прозвучал и будущий гимн прелестного маленького государства.

Необходимо, естественно, сказать, что гимном бауманисовская песнь была признана в 1918 году – и потом, разумеется, в конце восьмидесятых:

Боже, благослови Латвию,

нашу дорогую родину,

Благослови Латвию,

дай ей благословение твое,

где девушки цветут,

где юноши поют.

Пусть мы спляшем весело тут,

в нашей Латвии!

Почему и не поплясать, хотя призыв к огненному танцу несколько несвойствен веселым прибалтийским парням. По своему характеру эта жизнерадостная песня относится к традициям религиозного псалма – ее иногда даже называют «Латышская молитва».

В этой доброй песне впервые прозвучало само слово «Латвия» как определение территории, исторически заселенной латышами, ибо административно латвийские земли в составе Российской империи делились на Лифляндскую губернию (бывшие владения Швеции, туда входила и часть Эстонии), Курляндскую губернию (в составе Речи Посполитой), и часть была в Витебской губернии (опять же бывшие владения Польши). Сам латышский язык в описываемое время лишь становился литературным.

Не то кавказские гимны...

Не то кавказские гимны, написал ваш автор и тяжело задумался.

Все известные мне гимны укладываются в три типа: гимн как обещание сохранить полученное; гимн как любование тем, что Бог дал, и гимн как клятва «бороться до смертного часа за землю родную».

Гимн вкупе с гербом и флагом – один из важнейших символов государства. А ежели еще иметь в виду, что «в начале было слово», то и самый важный.

Ни одно слово российского гимна, будучи досконально обдуманным, не способно осесть в памяти. Михалков, дважды автор текста, прощен только потому, что давно уж не символ: символические права переданы сыновьям – западнику и славянофилу. Уж толстая внучка ведет «Спокойной ночи, малыши!», чередуясь с самой знаменитой любовницей страны, милицейским капитаном и вселенской красавицей, а дедуля со своими государственными сказками давно не актуален, не интересен...

До какой степени пафос гимна соответствует грубому представлению о национальном типе? Довольно точно, ежели иметь в виду, что русский человек сам себя не помнит, – так мы не помним новые слова гимна. Неинтересно!

Юноши и девушки не знают слов нового российского гимна вовсе, люди среднего возраста помнят упраздненные советские куплеты. Многие согласны с тем, что российский гимн надо печатать на обложках тетрадок. Только обложки тетрадок да этикетки спичечных коробков обещают проникновение в сознание и особенную, космическую массовость.

Безусловно, грузинский гимн – если б даже он был размножен на спичечных коробках – оказался бы понятен русскому обывателю.

Хвала, о Боже пресвятой,

что достался рай земной

Грузии сынам.

Дал единство ты народу,

дал нам братство и свободу.

Дал ты одолеть невзгоды

всем живущим нам.

Дал ты нам наш край родимый,

дал порыв неодолимый

к лучшим временам.

Славим счастье, милосердье,

правде будь открыто, сердце,

утра небесам.

Пафос гимна очевиден: ну повезло нам, грузинам, и нашим садовым мандаринам! Фарт пошел. И ведь грузинский мужчина – это именно дитя гимна: спасибо, Господи, что дал нам так много, а остальное мы и сами возьмем!

И это тем более обидно, что гимн предполагался другой, тоже по-своему полный самодовольства, но и полный осознания интеллектуального труда, – «Гимн грузинских студентов» – от Ильи Чавчавадзе, лидера и организатора кружка грузинских студентов-петербуржцев 1860 года:

Мать, воспитывая сына,

нас в пример пускай берет,

ибо мы семья едина,

возлюбившая народ.

В поздний час мы пляшем смело,

и веселье нам к лицу,

ну а днем, в минуту дела,

не уступим мудрецу.

Мы шагая по дороге

вечно движемся вперед,

вечно ставим мы на ноги

тех, кто сзади упадет.

Нет для нас иных стремлений,

лишь бы нам всегда идти

и для новых поколений

стать тропинкой на пути.

Ну что же, прекрасный текст!

А вот о кружке бакинских студентов никто не слыхивал (разве что о двадцати восьми бакинских интеллигентах, что-то там не поделивших с Британской империей), поэтому гимн Азербайджана как эмоционален, так и простоват:

Азербайджан! Азербайджан!

О колыбель святая славных сынов!

Нет земли милее Отчизны, нет ее родней

от истоков нашей жизни до скончанья дней.

Тысячи нас, павших в бою,

защищавших землю свою,

в час роковой станут стеной

в нерушимом ратном строю.

Пусть цветут сады твои!

Сердце, полное любви,

посвящаем мы тебе,

край наш древний, край святой!

Гимн принадлежит перу Ахмеда Джавада, музыка Узера Гаджибекова, классика азербайджанской оперы. Интересно, что гимн Азербайджанской ССР был написан в 1945 году тем же Гаджибековым на слова Самеда Вургуна и Сулеймана Рустама.

Гимн Армении полон чувства:

Ты – мечта, моя страна,

вся в трудах, но и в надеждах,

ты – страна камней.

Деды мои создавали тебя,

братья мои сохраняли тебя,

дети растут,

край любимый любя,

мой родимый Айастан!

Этот забавно-японский (страна камней как сад камней) сарояновский гимн настолько не агрессивен, что начинаешь действительно задумываться о феномене национального характера.

Бесконечно интересен гимн Украины. В любых своих проявлениях он физиологичен, ярок, плотояден, как фаршированный перец, как перепечка с салом.

Советский украинский гимн монументален:

Живи, Украина прекрасная, сильная,

В Советском Союзе ты счастье

нашла.

Меж равными равная, меж вольными вольная,

под солнцем свободы как цвет расцвела!

Слава Союзу Советскому, слава!

Слава Отчизне во веки веков!

Живи, Украина, советска держава,

В единой родине народов-братьев!

С этими кривоударными «братьями» и змеиными свистящими гимн Украины казался таким уязвимым...

15 января 1992 года Верховная рада Украины утвердила государственным гимном «Ще не вмерла Україна».

Стихи были написаны в 1861–1862 годах ученым-этнографом Петром Антоновичем-Чубинским, вдохновленным польским национальным гимном «Еще Польска не вмерла». Музыка принадлежит греко-католическому священнику Михаилу Вербицкому.

Не погибла Украина,

ни слава, ни воля,

Нам еще, младые братья,

улыбнется доля!

Наши вороги исчезнут,

как роса на солнце,

мы хозяевами станем на своей сторонке.

Душу, тело мы положим за свою свободу

и покажем, что мы братья казацкого роду!

Станем, братья, в бой кровавый до самого Дону,

не владеть родимым краем ворогу любому...

море Черное взыграет, дед Днипро всплеснется,

и у нашей у Украйны доленька найдется!

Уж найдется у вас доленька.

А вот обнаружилась прелесть и в молдавском гимне.

О Молдова, Молдова! Покамест популярны были деятели «Народного фронта», государственным априори считался гимн «Гей, румын!» (сразу вспоминается кнышевская реприза: «Ночной клуб для патриотов-гомосексуалистов “Гей-славяне!”»), потом популярен стал гимн «Встань, румын!». Тоже интересно...

Позже, когда к власти пришли умеренные социалисты, гимном признали известное стихотворение Матвеевича «Наш язык»:

Наш язык – скрижаль святая,

свиток грамот пожелтелый,

и, в былое проникая, ты трепещешь,

онемелый...

Интеллигентнейший, кстати, текст.

Тут мы подбираемся к Средней Азии – к этому сыпучему словесному песку. Но нет, впереди Беларусь – сырость, рассеянный свет, болото.

Вот ее официальный гимн:

Мы, белорусы, мирные люди,

преданы сердцем родимой земле.

Искренне дружим, силою сдюжим

мы в работящей вольной семье.

Славься, земли нашей славное имя,

славься, народов братский союз,

наша любимая ты мать-отчизна

вечно цвети и живи, Беларусь!

Никакой, как вы понимаете, агрессии, мирные люди, даже деньги – зайчики и белочки, как на празднике в детском саду. В гимне очевидные матриархальные черты: мать-Отчизна, образ белоруса-героя не просматривается...

Зато, например, киргизский народ всегда готов идти вперед. Хотя и не особо понятно, куда он рвется: Киргизия хотя республика и степная, обширная, но все же не Сибирь и не Китай. Это в том смысле, что путь свободы все-таки свой предел имеет...

Высокие горы, долины, поля –

родная, заветная наша земля.

Отцы наши жили среди Ай-Тоо,

всегда свою родину свято храня.

Вперед, кыргызский народ,

путем свободы вперед!

Взрастай, народ, расцветай,

свою судьбу созидай!

А вот гимн Узбекистана. Какой он чудесный!

Купаться в народной горячей любви

ты будешь, делами детей окрыленный,

страж мира и светоч свободной земли,

Мать-родина, край наш многонаселенный!

Мать-родина, он такой, он не подведет! Как говорится в преамбуле к тексту узбекского гимна, его создатели считают, что гимн должен звучать торжественно, поднимать дух народа и возвеличивать его.

И это, как мы убедились, относится ко всем гимнам, которые мы здесь процитировали.

Аркадий Кузнецов