Тонкая материя

Иллюстрация: Александр Можаев

Москвич Алексей Паперный — вполне достойный гражданин своего города. Он принес немалую пользу, открыв один из лучших столичных клубов — «Китайский летчик Джао Да», организовав музыкальный фестиваль на Болотной площади и так далее. Ну и вообще — приятный собеседник. Вот мы и решили не ходить на этот раз по улицам детства, не искать давно снесенных школ и подворотен, а просто пройтись по Москве и побеседовать, послушать, что навеет застывшая музыка.

Ровно в полночь мы вышли из дверей «Летчика» в Лубянском проезде и не спеша обогнули прилегающий квартал — от Солянки к синагоге и потом обратно к Лубянскому. Начали, соответственно, от Старой площади. Очень странное место, эти Старая и Новая площади, которых, во-первых, попросту не видно — на самом деле это просто широкие транспортные проезды. А во-вторых, я так и не смог запомнить, какая из них какая, и это не только моя проблема — в XIX веке они даже периодически менялись названиями. А вот широкий и совершенно очевидный бульвар, тянущийся вдоль так называемой Старой площади, официально не существует, это всего лишь ее озелененная непроезжая половина. Для пущей неразберихи сбоку к ней прилепилась еще одна площадь, Славянская. Впрочем, есть вероятность, что эта нелепость скоро будет исправлена самым прямолинейным способом — существует проект застройки площади необходимым городу торговым комплексом.

— Да, — говорит Алексей, — место непонятное и довольно злачное. Красивое, зеленое, самый центр — могло бы стать настоящим бульваром, а стало не пойми чем. Какая-то пустота. Тут все время всякие непонятные компании собираются: вон там проститутки, там педики, чуть дальше торговля наркотиками. Я его обычно стороной обхожу.

Да уж, аура стародавняя, недаром из этих мест происходит одна из самых жутких краеведческих историй: когда-то из стоявшего здесь зверинца удрала гиена, прикинувшись шавкой, пробралась в ограду Гребневской церкви (начало Мясницкой улицы) и загрызла звонаря. Дело было ночью. Говорят, что хорошая гиена, когда садится себе на хвост и перестает сутулиться, может заглянуть человеку прямо в глаза. А взгляд у этой суки, сами понимаете, очень нехороший.

Сворачиваем на Солянку, Паперный рассуждает:

— Я ведь, вообще-то, Москву не очень люблю. Мне не нравится, что в ней нет такого деревенского духа, когда идешь по улице и со всеми здороваешься. Когда заходишь в магазин и тебя узнают продавщицы, когда в кафе можно говорить: «Мне как обычно». И чтобы дворник во дворе всегда был один и тот же.

Буквально минуту спустя к нам подходит человек с бородою и говорит: «Здравствуйте, Алексей, как ваше здоровье?»

Теперь сворачиваем налево. В Спасоглинищевском переулке Паперный продолжает:

— Место странное еще и потому, что, как говорят, под всей этой территорией тянутся подвалы от самой Солянки и, кроме того, прямо позади нашего клуба уже долгие годы что-то копает какой-то Метрострой загадочный. Написано «Развитие энергоснабжения и вентиляции». Но что там на самом деле — никто не знает.

Переулок ведет в гору, старые двухэтажные дома стоят ступеньками, каждый на голову выше преды- дущего. Если посмотреть назад, становится еще отраднее: переулок, изгибаясь, уходит далеко вниз, а в небе возвышается прекрасный силуэт Котельнической высотки. В квартирах на самой вершине башни светятся отдельные окошки. Как удачно вышло, что этот дом выстроен для людей, а не для какого-нибудь дурацкого министерства. Он совершенно живой и совершенно московский, и не зря один из главных москвичей всех времен и народов, бессмертный Костик в «Покровских воротах», присмотрел себе невесту именно по этому адресу.

Алексей со мной соглашается:

— В детстве высотки мне очень нравились, потому что похожи на замки, есть в них что-то сказочное. А потом они мне нравиться перестали, потому что ведь я в приличной семье воспитывался. А в приличных семьях сталинская архитектура не очень приветствовалась. А теперь почему-то опять ужасно нравятся. Ведь это говном не назовешь, это ведь Москва настоящая, верно?

Мы свернули в неприметный Малый Спасоглинищевский и снова вышли в Лубянский проезд. И свернули в первую подворотню налево. Исключительно скромный, изрядно задрипанный дворик. Алексей показывает на ржавую пожарную лестницу.

— Мы вот не так давно взяли и залезли по ней на крышу. Скользкая, надо сказать, стремно было, но оттуда всю Москву видно. Есть еще такие места в округе, настоящие. Зайдешь во дворик, а там террасочка деревянная, голубятня — просто Крым какой-то. Вот этот, например, кривой деревянный сарай. Если бы я двор реконструировал, я бы его оставил именно таким, естественно! Только, конечно же, этого не будет — слишком тонкая по нынешним временам материя.

ЛЕГЕНДА

1. «Китайский летчик Джао Да».
2. Памятник Кириллу и Мефодию.
3. Круглосуточная чебуречная — культовый объект столичного общепита.
4. Церковь Всех Святых на Кулишках, XVI-XVII века.
5. Кафе «Люди как люди».
6. Под этим кварталом находятся Соляные подвалы, воспетые в кинофильме «Через тернии к звездам».
7. Тайный Метрострой.
8. Хоральная синагога.
9. Так называемая Стена Плача, по местному поверью, умеет исполнять желания — по аналогии со своим иерусалимским прототипом.
10. Пожарная лестница.