Так далеко, так близко

Иллюстрация: Ward Zwart

Вообще-то, мы с Соней встречаемся нечасто. Виной тому, конечно, ее счастливый союз с Андреем. Вот уже почти три года эти двое практически потеряны для общества, предпочитая общаться исключительно друг с другом. Нет, конечно, они иногда мужественно выползают в свет, но тяжело, знаете ли, поддерживать беседу с людьми, в глазах которых явственно читается: «Господи, когда же наконец можно будет смотаться домой, не нарушив правил вежливости?!» А еще хуже приходить к ним в гости. Чувствуешь себя занудной инопланетной протоплазмой, безжалостно отторгаемой гармоничным миром некой маленькой и уютной планетки, миром, в котором замечательно все — кроме тебя. Да что я рассказываю, можно подумать, никто из вас не знает, как это тяжко — находится в обществе влюбленной пары.

А тут Соня сама мне изволит звонить и расспрашивать что-то про Малайзию, в которой мне года три назад довелось побывать, — отличная страна, доложу вам. Там, конечно, исламский парламент, и национализм, и Фемида с весьма садистскими наклонностями, но если не смотреть на вещи объемно, а прикрыть глаза туристическими розовыми очками, то, конечно, это сказка. 70 видов манго, ротанговые кресла-качалки, 28 градусов круглый год. Сидишь, бывало, на веранде, а тут к тебе прилетает такая штука с носом… Огромный желтый нос и глаза голубые-голубые… тукан называется. Рай, одним словом, даже если не вспоминать про креветок размером с омаров.

Оказывается, что Соню ее маленькое, но гордое туристическое агентство решило отправить в Малайзию. На год, максимум на полтора: они открывают туда линию индивидуальных туров, и им нужен русскоязычный сотрудник, который будет встречать ВИП-гостей на острове Лангкави и всячески нежить их на своей груди, превращая будни в праздник.

— Ну что, Сонич, это здорово. Там действительно сказочно. Тем более Лангкави — это туристическая зона, и всяких мусульманских штучек по минимуму, вообще на острове в основном китайцы живут с индийцами. А вечерами на пляж приплывают каланы… Если ты не в курсе, то эта такая усатая помесь бобра с тюленем, которая плавает на спине и чешет себе пузо. А с Андреем что? Ему увольняться придется, чтобы с тобой поехать?

— Андрей ехать не может. Во-первых, у него там нет работы. Во-вторых, компания не сможет оплатить ни билета, ни страховки… ничего. Вообще-то, они мне это и предложили только потому, что я формально бездетная и незамужняя.

— И что вы будете делать?

— Не знаю. Я зверски хочу поехать. И у меня там бюджет, возможность полностью раскрутить представительство с нуля — первый раз в жизни. Но я понятия не имею, как жить без Андрюшки.

— А прилетать он сможет?

— А ты знаешь, сколько стоит билет? Мне можно будет один раз улететь домой на две недели, и то, если все пойдет гладко. Ну допустим, он сможет разок-другой ко мне за свой счет выбраться. Но это все.

— Ну а ты подумай о том, как вы друг по другу будете скучать и какое счастье будет снова встретиться.

— Лично я думаю, что если я поеду — то у нас с ним все кончится.

— Это почему?

— Потому. Давай смотреть на вещи трезво: на расстоянии в 10 тыщ километров отношения не сохранить.

— Чушь какая. Может быть плохонькие, жалкие и не сохранить, но не ваши. Вы ведь даже жениться собираетесь!

— А ты знаешь хоть один пример, когда пара, разъехавшись на столько, потом снова жила вместе? Только, чур, про декабристов не вспоминай. И про Пенелопу с Одиссеем тоже.

— Да сколько хочешь!

— Имя назови.

— Ну не знаю… э-э-э-э… Илья со Сьюзен.

— Они развелись.

— Да, но не сразу же. Сью успела и в Москву приехать, и пожить тут… пару месяцев.

— Я так и не услышала имени.

— Да пожалуйста. У меня у самой был роман с Оливье: мы почти два года продержались.

— Во-первых, ты на все уикенды к нему моталась, я помню. Во-вторых, где тот Оливье сейчас?

— Да дело же не в расстоянии… Мы просто друг из друга выросли!

— А я не хочу вырастать из Андрея!

Мы еще долго перебирали всех знакомых. Я вспомнила моего дядю, которого тетя три года ждала из армии и таки дождалась. Они, правда, все равно потом развелись — но спустя двадцать пять лет, а это не считается. Соня сказала, что этот пример можно не учитывать, поскольку у того поколения были нравственные принципы, а у нынешнего — только размытые ориентиры и индивидуализм. И что полгода для наших современников — предел. А потом круговорот жизни затирает любые необновленные привязанности и выветривает запах любимого человека из памяти нашей кожи (прошу прощения за жуткую метафору, это она так сказала, не я).

Но для Лангкави не все еще потеряно, Соня решила доверить свою судьбу вашему решению. Как бы вы поступили на ее месте?