Тагил для двоих

На прошлой неделе я был на открытии нового тибетского ресторана близ Красной площади. Россия и Америка как раз обменивались все более резкими заявления­ми, от которых отчетливо пахло войной, но в нашей компании — компании экспатов-американцев — тема новой холодной войны, кажется, никого не волновала. Впрочем, это только кажется: на самом деле это было что-то вроде психологической защиты. Вытеснения. Зачем портить вечеринку до омерзения очевидными вещами, о которых думает сейчас каждый из нас: жизнь иностранцев в России за последние несколько лет ухудшилась до невероятности. И дальше будет только хуже. Конечно, можно и дальше засовывать голову в песок, но, поскольку призрак ­хо­лод­­ной войны номер два уже у порога, мне приходится всерьез задумываться о том, на что могут рассчитывать и чего ожидать американцы в России.

В июне, когда газета The eXile — мой верный работодатель — закрылась навсегда, я начал всерьез подумывать о возвращении в Калифорнию. Я даже запустил многосложный брачный процесс, с тем чтобы жениться наконец на моей русской герлфренд и привезти ее домой как вполне ­достойный трофей. Увы, когда я наконец добрался до Америки, повидал семью и на­чал разведывать обстановку насчет работы и жилья, правда открылась мне во всей ее неприглядной наготе: возвращаться неку­да. Рецессия царит не только в банковской сфере. Издательский бизнес точно так же сокращается и разваливается на глазах — быстрее, чем когда-то Римская империя и чем сейчас — империя американская. Че­ловеку, зарабатывающему на жизнь написанием текстов, там места нет. По крайней мере до тех пор, пока я, чтобы сводить концы с концами, не решусь параллельно подторговывать задницей на Голливуд­ском бульваре, предлагая себя какому-нибудь старому педу. Ну или не решусь устроить­ся сутенером собственной жены — чтобы заработать хотя бы на бензин.

По этой и еще тысяче других причин, выбора у меня нет. Америка больше не вариант. И это меня несколько пугает. В этом году Россия сильно ужесточила правила оформления виз, так что легально работать, да и просто находиться здесь, становится все труднее. Еще год назад любой учитель английского со скромным бюджетом мог получить годовую ви­зу через турагентство за несколько сотен баксов. Теперь все на порядок дороже и сложней. Чтобы получить рабочую визу, надо сдать анали­зы на СПИД, проказу, ­ту­беркулез, наркотики и наскрести от тысячи до двух тысяч долларов. Если Джон Маккейн выиграет выборы (а шансы довольно велики), то Америка оккупирует Иран, влезет в Южную Осетию и Абхазию, сражаясь одновременно в Ираке и Афганистане, — и американцам, чтобы зацепиться в России, придется выдумывать сов­сем уж головоломные комбинации. Соб­ственно, комбинация оста­нется ров­но одна: брак. Что до меня, то мне явно придется забыть об идее поделиться с моей герлфренд американским гражданством и надеяться, что я ей нравлюсь достаточно сильно, чтобы, в свою очередь, она согласилась выйти за меня и одарить меня гражданством российским.

Но и оставаться здесь — вариант совсем не такой сладкий, как когда-то. Какое ­не­везение! Ведь во время первой холодной войны у американцев в России было столь­ко преимуществ! Одна-две пары джинсов, па­ра пачек «Мальборо», несколь­ко рулонов двухслойной туалетной бума­ги — и лю­бой обсос со Среднего Запада мог себе устро­ить такой разврат, с которым он прежде встречался разве что на страницах «Пентхауса». В этот раз, увы, американцы ни на что похожее рассчитывать не могут.

Когда три года назад я продал все, что у меня было, — мебель, машину, телевизор и кровать — и купил авиабилет в Россию (в один конец), я надеялся не только на мистические переживания, связанные с поиском и обретением собственных корней (я родился и до шести лет рос в ­Санкт-Петербурге), но и на то, что мне тут будет не скучно. «Русские телки кончают от одного вида штатовского паспорта!» — говорила мне московская приятельница, и ох как я ей верил! После двух лет сексуаль­ной депривации в американском офисе я не мог дождаться, когда мечта станет ­реаль­ностью. Оказалось, однако, что она права лишь отчасти. К моменту моего приезда штатовский паспорт все еще имел ­вол­шеб­ную силу — но не в Москве. Помню, как одна девица, которую я пытался подснять в московском клубе, молча ­повер­нулась на каблуках и пошла прочь, ­об­на­ружив, что я немножечко не местный. Пом­­ню собственный шок. Я на такое не ­рас­­считывал!

Когда-то иностранец в России был желанным объектом — при нем были день­ги и правильное гражданство. Посмо­трим правде в глаза: теперь деньги совсем у других парней. Большинство экспатов в Москве ведут мизерабельное ­сущест­во­вание, еле-еле справляясь с дикими ­це­нами на аренду квартир. Те, кто по-прежнему получает зарплату в долларах, стонут втрой­не — с нынешним курсом они по большому счету не могут себе позволить здесь жить и делают это только из упрямства. О, как низко пал штатовский паспорт! И едва ли он оправится в ближайшее время.

Возможно, нам нужно найти себе новый город. Убежище, чтобы переждать трудные времена. Вчера я смотрел цены на недвижимость в Нижнем Тагиле. Что ж, они нам вполне по карману. А человек с новенькой «ладой» там по-прежнему вызывает интерес у девушек. Ну а поскольку ничего доро­же «лады» экспаты сейчас ­потянуть не могут — возможно, это и есть наш шанс.