Святой Мартин

Иллюстрация: Aerobus

Лондонское учебное заведение Central Saint Martins College of Art and Design довольно широко известно как место, где нужно учиться. Учиться, чтобы избежать предсказуемости МГИМО или МГУ, навсегда забыть про MBA и как минимум уметь правильно компоновать Prada с Gucci или Ann Demeulemeester с A.F. Vandevorst, а как максимум — их всех победить.

В российских широтах «сент-мартинс» сумел превратиться в увесистый бренд, символизирующий привилегированное артистическое образование с эффектом раскрытия всех чакр, отвечающих за поток нечеловеческой креативности. При упоминании о «дипломе сент-мартинса» в московском модном секторе принято внутренне падать ниц и выписывать контракты на немедленное трудоустройство по двойному тарифу. Правда, обыкновенно те студенты, которые возвращаются в Москву, не нуждаются в работе, а те, что хотят по-настоящему работать, подолгу не возвращаются в Москву.

«Диплом сент-мартинса» — довольно растяжимое понятие. Им хвастают и те, кто месяц изучал навыки составления портфолио, и те, кто год маялся на подготовительных курсах, и те, кто честно отучился три года в бакалавриате с годовым перерывом на практику в лучших Домах. У меня тоже есть диплом — я окончила магистратуру (MA Fashion Journalism). И о нем лучше вообще молчать, если не хочешь, чтобы тебя беспрестанно спрашивали, что же все-таки модно, и показывали подрастающим детям всех мам в неоправданно дорогих туфлях.

Попасть в St Martins довольно сложно, и какого-то единого алгоритма не существует. Нужно предоставить свое портфолио (в моем случае это были материалы о моде, опубликованные в России и переведенные на английский) и пройти несколько собеседований. Чем при отборе руководствуется приемная комиссия, я так и не поняла. Когда мне объявили о зачислении, я поняла, что прошла жесточайший отбор. На наш курс ежегодно берут только 8 человек. Занятия длятся примерно 2 года и стоят около 12000 фунтов.

В St Martins учат не только моде, но моде учат особенно хорошо. Пожалуй, лучше, чем во всем остальном мире. Хотя сказать «учат» — значит, несколько преувеличить. Один мой приятель, тоже студент этого легендарного колледжа, объяснял его удивительный эффект тем, что, так как студентам по большому счету не дают никаких технических и практических навыков, им остается единственный путь — изобретать. Другой настаивал на том, что крайне положительное воздействие оказывают на редкость неординарные одноклассники. А я скажу: в St Martins главное — это библиотека, книжный магазин Borders через дорогу и учительница по имени Луиз Уилсон. Она умеет удивительно конструктивно унижать собственных студентов.

Также прекрасны семинары и мастер-классы. Нет-нет да и заедет пообщаться со студентами Александра Шульман — главный редактор британского Vogue, Альбер Эльбаз — креативный директор Lanvin или Кэти Гранд — один из ключевых стилистов нашего времени и глава журнала Pop.

В St Martins лекции — редкость, тут главенствует система проектов. Скажем, проект «Рубашка», на который обречены все первокурсники, проходит так: сначала делается, не побоюсь этого слова, ресерч на заданную тему, который одобряется преподавателем. А затем начинается поэтапное подконт-

рольное воплощение вашего проекта — то есть вы шьете или клеите свою рубашку. Результат оцени вается по стобалльной шкале.

Научиться делать качественный ресерч — это важнейший шаг, после которого снимается проблема вдохновения. В роли преподавателей зачастую выступают недавние студенты, а ныне вполне уважаемые британские дизайнеры вроде Тристана Веббера, Софии Кокосалаки или Джули Верхувен. Студенты, бывает, жалуются, что дизайнеры подворовывают у них некоторые особо драгоценные идеи, но тут принято считать, что это совершенно нормально.

Русских студентов в колледже уже скопилось неприличное количество — даже больше, чем японских. Оклики на родном языке через всю Чаринг-Кросс-роуд — привычное дело. В магистратуру пока попадают единицы, зато в бакалавриате и на коротких курсах русским именем уже никого, как раньше, не позабавишь. Русские студенты уже принялись выигрывать международные конкурсы и открывать собственные марки на чужбине, и главные соперники у них только одни — опять же, грузины, которым мода тоже оказалась как родная.

Помимо моды можно изучать искусство. Юные соотечественники уже активно потянулись к ремеслам вроде видеоарта и инсталляции. Некоторым это не мешает параллельно производить коллекции одежды. Существует, например, студентка из Владивостока Лота Волкова, действующая под именем Lotta Skeletrix, которую все бри танские журналы взахлеб расписывают как одну из главных модных надежд.

В St Martins такое случается: вроде учишься себе спокойно, а журналы уже волнуются. Со мной, например, на одном курсе (журналисты и дизайнеры многому учатся вместе) обучался гражданин Кристофер Кейн, питавший нехарактерную для студентов колледжа слабость к гипюру и стразам. Платья Кристофера приглянулись Кайли Миноуг и паре журналистов. К концу курса гипюры Кристофера топорщились изо всех журналов, а сам он находился в статусе консультанта Versace и основного юного фаворита Анны Винтур — главного редактора американского Vogue и просто влиятельной женщины. После первого показа на London Fashion Week Кейна объявили новым Версаче, Алайа и Эрве Леже. К этому моменту многие его одноклассники уже разъехались по домам: кто в Кардифф, кто в Гаагу, а кто в Москву — за двойным тарифом.