Своими словами

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

Я по образованию филолог. А филологом, если кто не знает, быть очень весело. Особенно в наше время. Я думаю, что в советское время филологам было скучновато. Потому что было сплошное засилье цензоров, редакторов и корректоров. Теперь вроде другое дело — свобода. Отсюда и постоянное веселье, когда читаешь вывески и объявления.

И дело не в том, что много ошибок, а в том, какие они. Ну пишут на ценниках «бонаны» вместо «бананы» — ничего смешного в этом нет. Но большинство ошибок на вывесках и объявлениях носят явно фрейдистский характер.

Все-таки гениальный человек был этот самый Фрейд (хотя и свинья, конечно, редкая). И главным образом не тем гениален, что во всяком феномене бытия уловил ноумен бессознательного фаллического — или наоборот. Из этой смелой гипотезы как раз ничего путного, кроме развлечения для интеллектуалов, не вышло. Совсем другое дело — ошибочные действия и прочие случайные оговорки. Вот это уже тема. Это такая тема, что сейчас оговориться или ошибиться доброму человеку просто страшно. Простейший случай — попробуйте назвать спросонок вашу возлюбленную, скажем, Веру или Надежду, например, хотя бы Любой. Пусть даже чисто метонимически. А ведь спросонок это постоянно происходит. То есть и раньше, до Фрейда, возлюбленная бы вас за это не похвалила, но теперь-то, когда этот австро-венгр все фундаментально обосновал, за Любу приходится отвечать чисто конкретно.

Но есть во фрейдизме и своя хорошая сторона. Его можно использовать себе во благо в шпионско-дознавательных целях.

Простейший пример. Предположим, я проголодался. Иду по вокзалу. А там торговок разным провиантом достаточное количество. Пирожки домашние, колбасы. И вот стоит одна торговка, призывает купить у нее бублики и все такое. На картонке фломастером написан весь репертуар, то есть ассортимент. В частности, написано: «Калбаса солями». Торговка, вероятно, имела в виду колбасу салями. Но что написано пером, не вырубишь топором, и лично я сразу все понимаю про состав этого продукта. Иду мимо.

«Подумаешь, какая-то малограмотная вокзальная торговка!» — скажете вы. Пусть так. Тогда скажите, знаете ли вы, что такое «Ляпота»? А это фирменное блюдо одной известной торговой сети. Блинчик с куриной грудкой и соусом, 75 рублей за штуку. Вероятно, создатели имели в виду слово «лепота», намекая на то, что их блинчики так красивы, просто загляденье. Вероятно. Однако написано совсем другое. Намек понят: все делается тяп-ляп. Иду дальше.

Дохожу до кафе. Вполне приличное с виду. Возле входа, как это часто бывает, имеется стенд с меню и ценами, причем немалыми. Вижу надпись: «Шашлык по-канадски» и мгновенно настраиваюсь на самый саркастический лад — сразу представляются нормальные такие канадские лесорубы; после работы садятся, барашек там у них, шашлык, хванчкара, саперави… Даже останавливаюсь убедиться.

Ан нет. Тут написано: «Шашлык по-какандски». Вот видите — тоже признались в исходном продукте, хоть уже и не какая-нибудь вокзальная торговка, а целое приличное кафе. Это же прямое заимствование из Франсуа Рабле, из описания библиотеки Гаргантюа, где среди прочих имелась и книга «De modo cacandi» («О способе каканья», лат.). Но тут я вспоминаю о существовании города Коканда, и до меня, кажется, доходит: они, вероятно, хотели написать «шашлык по-кокандски». Ну так и писали бы! За язык-то никто не тянул.

Речь пока шла, в общем, о словах русских. Поэтому то, что я сейчас задумал (посмеяться над незнанием иностранных слов), может показаться уже придирками. А если говорить с последней прямотой — то даже совершенно бесчеловечными придирками. Но я ведь на человечность вовсе и не претендую, а когда мне смешно, то я и сам смеюсь, и другим рассказываю.

Вот висит реклама мясопродуктов. Стоит молодой человек и, с широкой улыбкой указывая на себя, говорит: «Дас ист мясист». Что, вероятно, нужно понимать так: он похваляется своей мясистостью (хотя на снимке он достаточно тщедушный). Но тогда бы ему лучше сказать: «Ихь бин мясист». А то показывает на себя, а говорит в третьем лице среднего рода. Типа, что ли: «Оно мясисто». Какое такое «оно»? Инкогнито проклятое! И почему мясистое оно — это худощавый он? Налицо раздвоение личности, то есть шизофрения.

Или вот иду я как-то летом по улице, а навстречу мне одна телка. Это не я так придумал, так написано. У нее на футболке. «Cowgirl». Я английский учил в школе и хорошо помню, что cow — корова, girl — девушка. Вот иду и думаю, то ли это надо переводить как коровница — в смысле доярка там, телятница, скотница. То ли все-таки это имеется в виду собственно телка, то есть молодая корова. И все бы еще ничего, будь барышня посубтильнее. Но комплекция у нее, как назло, мощная, бюст огромный, так что, в общем-то, и писать ничего не надо. Только ведь странно это как-то с ее стороны! У нас назвать барышню телкой считается вульгарным, а коровой — и вовсе оскорбительным. И даже если не коровой, а скотницей — и то нехорошо. Я-то, конечно, понимаю, что овеянная древностью профессия скотницы и нужнее, и архетипичнее, чем профессия секретарши или — уж тем более — фотомодели. Но барышни-то этого понимать не могут.

Потому-то я и противник цензуры, а также редактуры и корректуры, что без них весело, а еще — многое понимаешь о сути людей, вещей и явлений.