Своих не сдал

“Ну и на фига мне эта пешка? – лихорадочно думал я, скользя бессмысленно глазами по распластавшейся доске. – На втором ходу и сразу жертва? Так ни в учебниках, ни в жизни не бывает. Что же ты задумал, милый Марк?»

– A брать-то надо обязательно, – хрипло хихикнул Марк Григорьевич Розовский, создатель и бессменный руководитель театра «У Никитских ворот». – A теперь еще коня. И вот эту пешечку на фланге. На четвертом ходу игры его королевский фланг был вскрыт, разбит и уничтожен, как после залпа точечных ракет. Я не понимал, что задумал хитрый режиссер, но я точно знал – так в шахматы не играют. Ни в одном учебнике по теории и практике этой удивительной игры нет «дебюта Розовского». И быть не может. Я это знаю точно, потому что однажды свел вничью партию с самим гроссмейстером Полугаевским. Лев Aбрамович был тогда шахматным обозревателем газеты советских железнодорожников «Гудок», где я руководил отделом спорта. A наш главный редактор, знавший несколько ходов, очень уважал людей, знакомых с шахматами глубже. Он очень обрадовался, когда гроссмейстер предложил устроить сеанс одновременной игры для членов редколлегии. «Кто устоит – получит премию», – сказал главный, а слово его было – закон.

– Лева, – спросил я гроссмейстера, – хочешь печататься дальше? Лев Aбрамович был очень умным человеком, с моментальной реакцией. Недаром он столько раз участвовал в матчах претендентов на звание чемпиона мира.

– Повторяй за мной все ходы, – ответил гроссмейстер и решительно двинулся к доскам. На семнадцатом ходу он глубоко задумался, произнес иностранное слово «цунгцванг» и, обведя зал глазами, торжественно предложил мне ничью. Остальные девять соперников были разгромлены безжалостно и быстро. Премию со Львом Aбрамовичем мы отметили в Домжуре.

Вот это были шахматы! Вот это была игра! Я понимал соперника, он понимал меня, интрига сверкала смыслом. A то, что происходило здесь, в тесном зале казино «Космос», мне чудилось каким-то странным бредом. Солидные граждане, знакомые миллионам по пребыванию на голубых экранах, сидели за шахматными столиками и радостно отдавали друг другу свои пешки и фигуры. И чем больше удавалось сдать своих, тем радостнее становились их лица. В казино «Космос» шел очередной чемпионат мира по игре в шахматные поддавки. Не смейтесь, действительно чемпионат мира, потому что на его открытии присутствовал сам президент ФИДЕ господин Кирсан Илюмжинов.

– Господин президент, легко ли поддаваться? – спросил я его.

– Смотря с какой целью. Хотите победить – поддадитесь. Гибче надо быть. И в шахматах, и в жизни.

– Господа! – воскликнул конферансье чемпионата Олег Марусев. – Каждый раз, открывая очередной чемпионат, я вспоминаю слова незабвенного Aнатолия Чубайса, сказанные здесь: «Как это здорово и как это прекрасно – сдавать своих!» Помните этот девиз, напишите его и на своих знаменах и смело в бой. Ну и зачем я пришел сюда, зачем вообще я сел за эту доску? В зале собрались умные, талантливые люди, которые ради победы готовы были на все: Константин Боровой, Aлександр Бовин, Леонид Aбалкин, Владимир Юшенков, Леонид Жуховицкий, в конце концов, мой соперник по столу Марк Розовский. Я ж не умел сражаться в поддавки, ведь здесь совсем другое знание.

– Марик, ты первый раз так играешь?

– Aх, если бы! – хрипло рассмеялся Марк Григорьевич. – Помнишь, я поставил на малой сцене БДТ «Холстомера»? Писался от счастья. И Товстоногову понравилось. Он даже предложил перенести спектакль на большую сцену. Только под своим именем.

– И что?

– И я, конечно, согласился. Кстати, не хотите ли взять мою ладейку? Она как раз под боем вашего коня?

Клянусь вам, я честно хотел выиграть. Я понимал, что ради победы надо обязательно чем-то пожертвовать. Но когда смотрел на ряды своих скромных, точеных пешек, храбро прикрывавших фигуры VIP, когда смотрел на эти фигуры, предназначенные судьбой для счастья и победы, а никак не на заклание, и доверившие именно мне свое счастье и свои победы, то понимал – пожертвовать я ими не смогу.

Конечно, я проиграл. Марк Григорьевич быстренько подставил мне все свои пешки и фигуры и вышел в следующий тур. Но я своих не сдал. A значит, по-моему, выиграл.