Свобода покупать – это наркотик

В нулевые интеллектуалы на Западе и интеллигенция в России поняли, что средний класс, самая активная и благополучная часть общества, перестал интересоваться абстрактными проблемами, выходящими за рамки формулы «работа – жилье – отпуск». Хуже всего, массы утратили интерес к интеллектуалам. Утрата доверия привела к кризису среди самих интеллектуалов, часть из которых растерялась, а другая попыталась найти подход к внезапно опростившейся аудитории, используя все более примитивную аргументацию.

Мы сталкиваемся с результатами этого процесса каждодневно, когда слышим, как для решения сложных проблем предлагаются все более простые способы: «хватит кормить Кавказ» — как решение проблем терроризма и Северного Кавказа, приковывание наручниками к батарее — как эффективное средство лечения наркоманов, «избавиться от дармоедов» — как реакция на волнения в Лондоне. Лексика становится все более брутальной, а предлагаемые рецепты — все более жестокими.

Две книги, британского и американского журналистов, пытаются ответить на вопрос, почему так получилось.

Британский журналист Джон Кампфнер, бывший главный редактор The New Statesman, а сейчас директор журнала Index on Censorship, в книге «Свобода на продажу. Как мы заработали деньги и потеряли независимость» ставит вопрос: почему люди готовы бороться за свободу, зарабатывать и путешествовать в другие страны и при этом легко отказываются от свободы выражать свое мнение. То есть почему они выбирают частные свободы, но отказываются от общественных.

Кампфнер описал опыт Сингапура, Китая, России, Объединенных Арабских Эмиратов, а также стран с устойчивыми демократическими традициями — Италии, Великобритании и США, население которых обнаружило ту же тенденцию: сознательный отказ от общественных свобод.

Кампфнер считает, что популярная в 90-х годах модель, утверждавшая, что рост благосостояния обязательно приведет к развитию политических свобод и что капитализм без демократии неэффективен, провалилась. Через 20 лет оказалось, что капитализм способен обходиться без сильной демократии, просто вместо старого общественного договора заключается новый пакт между государством и населением.

В авторитарных государствах этот пакт выглядит (с некоторыми национальными особенностями) так: репрессии выборочны и ограничены теми, кто открыто критикует власть, но этих людей очень немного: оппозиционные журналисты, правозащитники и политические активисты. Остальные могут наслаждаться свободой передвижения, зарабатывать и тратить деньги — лишь бы не ходили на митинги и не участвовали в других формах протеста.

Кампфнер пишет, что последние 20 лет правила определял союз власти, бизнеса и среднего класса. Что изменилось, так это количество людей, оказавшихся в выигрыше от этой схемы, при этом государство оказалось достаточно гибким и пошло навстречу растущим потребностям той группы населения, которую стоит принимать в расчет.

При этом в результате глобального консюмеристского бума элиты продались так же, как и средний класс.

В главе о России Кампфнер описывает не вселяющую оптимизм атмосферу, в которой мы все провели последнее десятилетие: либеральных журналистов, отказавшихся от своих взглядов за право жить в элитном поселке, и население, спокойно принимающее убийства правозащитников и журналистов в центре Москвы.

Ценность книги Кампфнера в том, что она разбивает стереотипы об уникальности России, которые были столь удобны как для либералов 90-х, так и для псевдогосударственников нулевых, когда пассивность населения, а потом и среднего класса объясняется вековыми традициями несвободы, наследием СССР и бог знает чем еще.

Кампфнер, который хорошо знает Россию и провел здесь не один год в качестве журналиста, утверждает, что Кремль не первый, кто придумал, как подкупить средний класс низким подоходным налогом и иллюзией безопасности. По его мнению, идеальной моделью подобного пакта между государством и обществом является Сингапур, и именно для описания этой страны был изобретен термин «мозговая анестезия консюмеризмом». Кроме того, Россия не одинока в своем брутальном патриотизме. Все перечисленные в книге страны переживают рост национального шовинизма — консюмеризм привел к атомизации общества. И государство, и общество поощряют индивидуальную активность и преследуют объединение в группы, появившаяся пустота порождает харизматичных популистских лидеров.

Стремление к безопасности, ради которой обеспеченные классы готовы жестко давить на власть, требуя любой ценой защитить их образ жизни, привела к одинаковым последствиям в разных странах — технологии слежки развиваются, а те, кто попал в категорию экстремиста, представителя нацменьшинства или просто чужака, становятся объектом атаки государства. В качестве иллюстрации автор приводит пример камер видеонаблюдения, установленных в провинциальном британском городе, которые вычисляют человека с «подозрительным поведением» по походке и внешнему виду.

Пока население соблюдает условия нового пакта, хотя в России и Сингапуре выборы и проходят с нарушениями, но нельзя отрицать, что лидеры этих стран более чем популярны.

Главный вывод книги: отказ от абстрактных ценностей и политических свобод привел к тому, что сегодня свобода понимается лишь как свобода покупать.

В книге «Смерть либерального класса» американский журналист Крис Хеджес, лауреат Пулитцеровской премии, бывший репортер The New York Times, а ныне сотрудник нью-йоркского The Nation Insitute, пытается понять, почему интеллектуалы оказались так беспомощны перед лицом этого нового общественного договора между активной частью населения и властью.

Хеджес (кстати, фильм «Повелитель бури» Кэтрин Бигелоу, получивший «Оскар» в 2009 году, начинается с цитаты из Хеджеса — «война — это наркотик») — знаковая фигура среди американских левых, потерял работу в The New York Times, после того как в 2003-м в своей лекции в колледже Рокфорда осудил вторжение в Ирак.

Самым большим грехом либералов в ХХ веке, по мнению Хеджеса, стало их сотрудничество с властными элитами в преследовании всех видов радикальных мыслителей.

Этот процесс начался во время Первой мировой войны, когда либералы испугались обвинений в недостаточном патриотизме и присоединились к атакам на тех, кто критиковал войну. Под теми же лозунгами кооптация либералов продолжалась всю холодную войну и окончательно утвердилась при Рональде Рейгане.

Хеджес описывает этот процесс детально — приводя примеры постепенного затыкания ртов как американским левым, по мнению государства, опасно близким к коммунистам, так и журналистам, независимым религиозным организациям и даже авторам театральных пьес на злободневные политические темы, которые были крайне популярны в США в 30-е годы.

При Рейгане либеральные ценности были заменены ценностями свободного рынка, что отнюдь не одно и то же, как принято сейчас считать у нас. Хеджесу даже пришлось напомнить четыре принципа классического либерализма, сформулированных британским философом Джоном Грейем:

индивидуализм — приоритет интересов личности над коллективом,

эгалитарность — все человеческие существа имеют одинаковый моральный статус,

универсализм — равноправие независимо от места жительства,

мелиоризм — развитие социальных отношений должно вести к их улучшению.

После того как ценности свободного рынка заменили либеральные, сами либералы оказались выброшены, что видно на примере кризиса американских СМИ. При этом корпоративный капитализм уничтожает своего самого важного партнера, который оставался единственной надеждой на возможность реформ. По мнению Хеджеса, смерть либерального класса предшествовала коллапсу конституционных государств, таких как Веймарская Германия или бывшая Югославия. Отсутствие либеральных идей приводит к вакууму власти, который заполняют спекулянты и харизматичные демагоги, открывая дорогу тоталитарным движениям, которые наращивают свое влияние, высмеивая ценности либерального класса.

Ссылаясь на «Записки из подполья» Достоевского, Хеджес пишет, что бесполезный, бессмысленный и лишенный связи с реальностью либеральный класс в России предопределил приход террора: «Главный герой «Записок» доводит обанкротившиеся идеи либерализма до их логического конца. Он воздерживается от страсти и моральных целей. Он рационален. Он покрывает коррумпированные и умирающие структуры власти во имя либеральных идеалов. Лицемерие Человека Подполья обрекло царскую Россию, как сейчас обрекает американскую империю».

Вывод, возможно, спорный, но не безосновательный на фоне роста популярности в США крайне правого движения Tea Party и популистских партий в Европе и у нас.

P. S. Права на книгу Кампфнера были куплены издательством Corpus, и русский перевод обещали напечатать еще осенью прошлого года. Сведений об интересе российских издателей к книге Хеджеса пока нет.