Судьба ПТУ

В 1984 году, дождливым майским днем, нас, выпускников 166-го ПТУ, посвящали в рабочие. Официальная часть длилась долго; было холодно, и мы замерзли. У многих из нас были красные носы... «Постарайтесь и через двадцать лет быть такими же красивыми, как сейчас!» – заздравным голосом сказала нам мастер производственного обучения Елена Петровна Черемных. Большинству учащихся именно это пожелание выполнить удалось.

Мы принимали Клятву Рабочего. Она не так общеизвестна, как Клятва Пионера, но так же торжественна, и родилась в плюшевых недрах Московского комитета ВЛКСМ в 1971 году.

Мы клялись гордиться принадлежностью к авангарду, высоко нести знамя и не посрамить гордость. Клялся двоечник Ашот Тер-Габриелян, ныне уж десять лет живущий в рабочем негритянском районе Лос-Анджелеса; клялась Люда Ляхова, добрая мать семейства, домохозяйка; клялся Стасик Тобольский, выбросившийся из окна в приступе белой горячки. Поклялся насчет авангарда и Грибков, которого вечно били на училищном дворе и который в городе Подольске владеет сейчас четырьмя парикмахерскими. А Света Орлова не клялась, потому что она из семьи адвентистов седьмого дня, а адвентисты не должны давать никаких светских клятв. Но именно она – единственная – скоро двадцать лет, как работает в типографии согласно полученной специальности. И считается исключительной, уникальной по аккуратности и чувству ответственности работницей. Дело, думаю, в протестантской трудовой этике.

Двадцать лет прошло, и сейчас в профессиональном лицее №314 (так теперь называется описываемое училище) посвящают не в рабочие, а в полиграфисты. И несколько иначе – шаловливо. «Печатники окропляют отроков спиртом изопропиловым, а затем они отведывают краску офсетную».

Нас заинтересовала судьба ПТУ в России. Профессиональное образование развивается во всем мире с чрезвычайной интенсивностью. В Японии и Сингапуре срок обучения рабочим специальностям повысился до пяти, а в отдельных случаях – до шести лет.

Тут еще и нарастающие слухи о формирующейся буржуазности рабочего класса. Тому, казалось бы, и подтверждения – зарплаты в тысячу долларов, назначаемые квалифицированным рабочим на крупных, удачно расположенных предприятиях (Москва, Липецк, Ханты-Мансийский округ и т. д.); милые социальные детали – в городе Невинномысске, например, появилась симпатичная традиция: молодые пары, работающие на знаменитом комбинате, в день свадьбы фотографируются возле заводского банкомата.

Что же на самом деле происходит с рабочим классом и кадровым его резервом?

«Москве не хватает квалифицированных рабочих», – утверждают руководители московской службы занятости. «Городу вообще недостает рабочих рук, – говорят в пресс-службе столичного департамента образования, – уже сейчас московские профессионально-технические училища не в состоянии обеспечить предприятия трудовыми ресурсами – как минимум 140 тысяч вакансий рабочих специальностей остаются в Москве невостребованными».

«Сорок процентов выпускников ПТУ не могут устроиться по полученной специальности», – как бы спорят специалисты Минтруда.

Любовь Кезина, руководитель департамента образования г. Москвы, объясняет: «На некоторых предприятиях установлено столь современное оборудование, что выпускники ПТУ не могут на нем работать...»

«Пятьдесят процентов россиян считают, что ПТУ выполняют функции социального отстойника и уверены, что трехлетний срок обучения неправомерно велик», – рапортует ВЦИОМ.

«Нет, учреждения НПО (начального профессионального образования) не социальный отстойник, – возражает Александр Киселев, первый заместитель министра образования РФ, и тут же логически подтверждает опровергнутое: – а учреждения, которые выполняют важную социальную задачу и поддерживают ребят из семей, потерпевших в определенном смысле социальную катастрофу. Предприятия должны стать партнерами НПО потому, что есть два варианта развития: или эти дети пополнят рабочий класс, или уйдут в криминал».

А Елена Порывай, руководитель челябинского PR-агентства «Пионер», считает, что государство оказывает рабочему классу слишком маленькую промо-поддержку: «Образа рабочего нет в российской массовой культуре. Чуть ли не за десять лет – только автомеханик от “Би Лайна” с его “Welcoom!”. Зато племя менеджеров размножается с насекомой скоростью. У нас в городе нет мест для менеджеров, а рабочих приходится привозить с Украины. Я предлагала директорату: “Давайте будем называть по-новому рабочие профессии. Скажем, менеджер по обслуживанию прокатного стана”».

История

«”Выбирай! – сказал Василий Лукич. – Выбирай, Семка! У тебя судьба на ладони лежит”.

Семен побледнел, напрягся... Мария Васильевна мягко положила ему руку на плечо: “Не волнуйся, Семочка...”

Старый мастер покрутил головой, хмыкнул:

“Нет уж, дорогая учительница, пусть поволнуется! У нас здесь не школа, а почитай что завод – шутка ли, фазобуч! Так что вся жизнь его в этот момент решается. Выбирай, кем хочешь стать”».

Это цитата из альманаха «Советские писатели – ПТУ», изданного в 1985 году, когда системе профтехобразования исполнилось 45 лет. Потрясал масштаб торжеств. То были последние содрогания архаичной, но мощной идеологической машины.

Чего стоил один ведомственный танцевальный ансамбль «Мастерок» с его фирменным танцем «Кирпичики»!

А радиопередача «Кем быть, каким быть?», созданная «для и о» учащихся ПТУ? С ней, так воспевающей молодость и бодрость, в юбилейные дни случился показательный конфуз. Эротический скандал. Вышел в издательстве «Профтехобразование» и был презентован на радио поэтический сборник, включивший в себя все литературные опыты пылких учащихся. Радийные сотрудники процитировали четверостишие отроковицы из швейного училища:

«Мне восемнадцать исполнилось лет.

Вот уж без слов и придирок

Прокомпостирован мой билет.

На восемнадцать дырок».

Коллектив передачи спасло только то, что стихотворение было напечатано в ведомственном, повторюсь, сборнике, и ответственность можно было разделить поровну – по девять дырок на комитет профтехобразования и радиокомитет. Кстати, у коллег из «Кем быть, каким быть», передачи, нужно сказать, удивительной даже для тех лет фальшивости, было неприятное прозвище – радиодряни.

В 80-е годы ПТУ переживали пик популярности. В официальную атмосферу ПТУ вносили бодрую свежую ноту. Молодость была необходима этому периоду правительственного старчества, но молодость декоративная. Ведь студенчество обманулось и обмануло, институтские трудовые отряды приходилось еле сдерживать в их финансовой алчбе, даже тривиальная танцплощадка перестала быть площадкою лишь идейной борьбы – уже маленький Лисовский примерял у зеркала комсомольский значок. А ПТУ были далеки от студенческой вольницы, и была уже придумана не студенческая, а «молодежно-профессиональная» великая стройка. Город Бонивур! Он должен был раскинуться на берегу реки Амур, выше Комсомольска-на-Амуре. Кстати, стройка действительно началась, но совсем уж поздно – в 1989 году. Сейчас это зарастающий мертвый город – и в фундаменте недостроенного дома культуры лежит капсула времени, предназначенная «Молодым рабочим 2017 года». Но это, конечно, умонастроения первой половины 80-х.

Во второй же половине одним из важнейших социальных потрясений стали молодежные войны.

Дети окраин

Вячеслав Панферов: «Я учил этих детей читать стихи, я сглаживал конфликты, я учил их не смеяться над девочкой, которая в феврале пришла на занятия в туфлях, и над девочкой, которая 1 сентября пришла в сапогах (потому что туфель не было). Я учил мальчиков подавать девочкам пальто и держать его закрытым, чтобы не была видна подкладка. Так и по этикету полагается, но у нас это было особенно актуально – чаще всего подкладка была разорвана или заношена. А что в ответ? Ко мне записывались девочки целыми группами – хотим быть киноактрисами! И уже на первом занятии удивлялись – а почему надо учить стихи, почему надо изображать, как пьешь кефир? Я спрашивал: “А что вы собирались изображать?” – “Любовь...” – “А как?” – “Ну, подбежать, обнять любимого!” Я говорил: “Покажите”. И каждая делала одно и то же – разбегалась и сразу кокетливо задирала ножку».

Вячеслав Александрович, сейчас главный режиссер театра-студии «На углу» (г. Серпухов), двадцать лет назад работал руководителем театральной студии в Доме творчества профтехобразования. В сущности, он учил детей культуре бедности: «Я предлагал им отказаться от бедности, так скажем, внутренней, идущей от недостатка знаний и впечатлений, и примириться с бедностью наглядной». Вячеслав Панферов предлагал им модель богемной бедности: «Я часто думал, почему для этих детей так важно отсутствие того или иного предмета одежды или бытового обихода. Ведь актеры маленьких театров в те годы жили еще более недостаточно, но такой внутренней истерики, конечно, не было. Потом понял: это же дети своего класса, это же городское мещанство, а мы пытаемся навязать рабочему человеку разночинный стандарт потребления!»

Ну а каков социальный портрет пэтэушника сегодня?

«75% родителей учащихся НПО – рабочие, колхозники и фермеры, 19% – безработные. 6% учащихся пришли в ПТУ только потому, что там бесплатное питание. Средний доход на одного члена семьи у 79,1% учащихся составляет менее одной тысячи рублей в месяц, а у трети – ниже 500. Низкий социальный облик учащихся системы НПО свидетельствует о сохраняющейся сословности образования в России. Более того, социологическими исследованиями доказано возрастание сословности в профессиональном образовании».

Теория

Этими цифрами мы обязаны трудам и размышлениям Игоря Смирнова, доктора философских наук, директора Института развития профессионального образования Минобразования РФ, лауреата Премии президента РФ в области образования за монографию «Профтехобразование России: итоги ХХ века и прогнозы». Работы его основаны на всероссийском опросе 50 тыс. учащихся и преподавателей ПТУ – такого репрезентативного исследования не проводилось даже в благостные советские годы.

– С сословностью образования, – говорит Игорь Павлович, – борются во всем мире. Существует система квот, грантов, позволяющих детям из небогатых семей продолжить свое учение.

– Но ребенок из рабочей семьи, получив такой грант, уже не будет рабочим, мы же говорим о воспроизводстве сословия. Действительно ли стране нужны рабочие?

– Я взял данные о структуре кадров, требующихся и подготавливаемых – и нарисовал две пирамиды. Вывод таков: 50% бюджетных средств, которые тратятся на подготовку кадров, тратятся впустую. В условиях рынка труда идеального совпадения быть не может, но размер несовпадения сенсационен. Система профессионального образования России выпускает кадры, например, инженеров, техников и рабочих в соотношении 1–1–1 (инженер–техник–рабочий), в то время как структура занятости сегодняшнего дня являет следующую зависимость: 1–0,76–3, а реальная потребность такова: 1–0,4–5,2.

Высшее образование с его чрезвычайной симпатией к платному обучению совершенно оторвано от рынка труда. Наши институты готовы выпускать сто процентов космонавтов. Платят абитуриенты – и ладно, пусть все будут космонавтами.

Глава города Ноябрьска Красноярского края Юрий Линк говорил мне, что 8 городских вузов выпустили в нынешнем году на 100 тысяч жителей города сто политологов. Хотя нужда в одном-двух, да и то на время выборов. «А трактористов, – сказал Линк, – не хватает...» В Приморском крае, Липецкой и Тамбовской областях продавцов подготовлено в 20 раз, парикмахеров в 80 раз, портных в 200 раз больше, чем требует рынок труда.

Ну хорошо, подумал ваш автор, выслушав своего блестящего собеседника, насчет парикмахеров действительно ошибочка вышла, но политологи и трактористы – это ведь более сложная история. Это же опять проблема сословного образования. Сословная разница искореняется не равенством производства, а равенством потребления. Не престиж профессии, но престиж потребления сглаживает во всем мире разницу меж сословиями. Скоро уже семьдесят лет насчитывает философия «”Кадиллака” в кредит», суть которой состоит в том, что современные технологии настолько сблизили богатство и бедность, что нет той вещи, которая была бы абсолютно недоступна. Речь идет о ВЕЩИ как о символе. Кольцо, машина, телевизор (неважно, какое, какая, какой) – это доступно всем, и значит, сословная разница перестала быть реальностью. С этой точки зрения главная умственная задача 80-х и главная практическая задача 2000-х – «как повысить престиж рабочей профессии?» – кажется абсолютно бессмысленной. Грубо говоря, престиж этих профессий повышается только в день зарплаты.

Практика

ПТУ №166 (теперь, соответственно, лицей) находится в Текстильщиках. Текстильщики – рабочий район. На два километра вдоль железной дороги протянулся завод АЗЛК – страшная дыра. Все тогда считали – дыра в будущее... Жерло проходной засасывало пол-России: тульские дембеля и рязанские пергидрольные блондинки зимними темными утречками уходили делать ужасный автомобиль «Москвич». Только в конце девяностых стало ясно, что он не отбрасывает тени. Не является реальным продуктом. Но тогда... По пригородному стрекозиному мосту надо было переходить железную дорогу, и пронзительные лиловые огни меж рельсов смущали нездешней прелестью взгляд насупленного пэтэушника.

Как различается взгляд взрослого и взгляд подростка! Главное, что помнится – идешь против ветра, оскалившись от холода, но понимаешь, что это и есть твой образ: ты скалишься в преддверии ежедневного испытания, ты подходишь к дверям теплого заведения, где тебе дадут бесплатного кофе из чана, и со стороны ты покажешься примерным учащимся.

Удивительно, как равнодушие учителей смиряет ученика – так же равнодушие родителей смиряет ребенка... А жизнь смиряет амбиции юнца – но какие амбиции у учащегося ПТУ?

Огромные. «Безусловным приоритетом в ряду жизненных ценностей учащиеся назвали “иметь дружную крепкую семью” – 48,5%» (И. П. Смирнов, Е. В. Ткаченко, «Социальный портрет современного учащегося системы НПО»).

Дружная, крепкая семья – это программа-максимум для любого представителя среднего класса, смысл и средоточие жизненных интересов.

Каждый год в профессиональном лицее играют пять-шесть свадеб, и молодоженам дарят электрический утюг и говорят: «Чтобы жизнь была гладкой, а на работе чтобы от тебя пар шел!»

А знаете, что написано в послании, которое замуровано в фундаменте дома культуры города Бонивура?

«Дорогие наши потомки, комсомольцы 2017 года! Вы празднуете столетие Великой Октябрьской Социалистической Революции! Мы завидуем вам – вы можете ударным трудом, вместе с рабочими всей планеты отметить эту великую дату».