Сто с хреном
Наступили замечательные дни, в которые погода наилучшим образом располагает человека к загородным краеведческим экспедициям. Рассудив трезво, я решил, что открыть сезон подобает и мне. Начал с посещения славного города Можайска. Прежде всего, созвучность имени города с моей фамилией подсказывала, что в далеком прошлом эти края были посещаемы моими прародителями. Во-вторых, старый и бесшумный город мне всегда нравился особенно.
Попасть в Можайск несложно, дорога прямоезжая: или сто с небольшим верст по шоссе, или столько же электричкой с Белорусского вокзала. Поскольку на машине я ездить не умею, а на электричке не люблю, попытался изыскать другие способы достижения цели. Ходили упорные слухи о комфортабельном автобусе, но место его отправления оказалось тщательно засекреченным. Чтобы его обнаружить, пришлось-таки поехать в Можайск электричкой, найти автобус там и на нем вернуться обратно в Москву. Так что теперь я сообщаю вам этот тайный адрес: не автовокзал, не станция метро, а неприметная остановка посередине Грузинского переулка. Периодичность движения примерно раз в час, билет - 50 рублей, столько же, сколько на электричке, и доставит автобус вас на ту же самую привокзальную площадь.
Первое впечатление от города - то самое трогательное раздолбайство, за которое все так любят российскую провинцию. Буфет на вокзале, к примеру, есть, а санузла - нет. Летом это, может, и не такая уж проблема, а вот в прошлый раз, когда я оказался на этой станции в январе, обстановка показалась мне весьма драматичной. Спросил таксиста, нет ли удобств в ближайших окрестностях, и он отправил меня на соседний вещевой рынок - дескать, от входа направо. Обнаружить общественное заведение удалось только по натоптанной народной тропе, уходящей в узкую щель между железными ларьками. Дальше извилистый путь между двух заборов, вывеска «Примерочная» и маленькое окошко с надписью «Туалет платный 3 р.». Уплатив за услуги и еще раз свернув за угол, оказался перед обледенелым отверстием на звенящем тридцатью градусами морозе. Кажется, ерунда какая, а в Москве такого теперь не найти. Экзотика.
Однако лысая площадь, грязный рынок, серые пятиэтажки и отверстие за три рубля - это всего лишь маскировка, отпугивающая случайных изнеженных приезжих. Настоящий Можайск начинается дальше, в пяти минутах автобусом. Поговаривают, что когда-то он был не просто процветающим городом со множеством храмов и монастырей, а Священным городом русских, этакой православной Меккой. Конечно, сейчас от того славного времени и руин почти не осталось, даже письменные источники освещают загадочную историю города только с конца XVI века. Тем не менее, великое прошлое незримо присутствует в ощущениях, постоянно напоминая о себе какими-нибудь неприметными на первый взгляд деталями. Этот удивительный эффект и составляет главное очарование укромного города (первое упоминание - 1231 год, с 1389-го - столица удельного княжества, с 1781-го - уездный город, ныне райцентр с населением 30 тысяч, развита пищевая и легкая промышленность). Поиск и распознавание деталей - увлекательнейший краеведческий тренинг.
Итак, автобус идет по улицам, застроенными домами, появившимися в большинстве своем после 1945 года. Однако масштаб застройки старой части города за последние восемь веков существенно не изменился. Смотрю в окно и вспоминаю, как на школьных уроках истории нам рассказывали, что бывший западный форпост московского княжества кроме одноименной молочной продукции знаменит еще и тем, что за него, Можай, периодически загоняли непрошенных гостей. На самом же деле в былые времена город славился прежде всего как центр культа Николая Чудотворца, наиболее почитаемого на Руси святого. Сейчас в это трудно поверить, но во времена расцвета города, пришедшегося на XVI столетие, в «Можаевске на речке Мжае» насчитывалось 75 приходских храмов и 16 монастырей (сейчас, соответственно, 3 и 1). В город стекалось огромное число паломников, приезжали на богомолье патриархи и государи. Главной городской святыней с XV века считалась деревянная статуя Николы Можайского, прославившаяся многими удивительными чудесами. Говорят, что когда образ попытались перевезти в Москву, то уже на следующее утро он самостоятельно перенесся обратно домой, в любимый Можайск. Статуя, изображающая святого, стоящего с мечом в правой руке и охраняемым им городом в левой, находилась в киоте над аркой главных ворот можайского кремля. Однажды, во время пожара, она выпрыгнула из киота и убежала в окрестные луга, и местным мужикам пришлось полдня гоняться за ней, умоляя вернуться.
На городской площади недавно установлена бронзовая статуя Николы. В паре сотен метров от нее возвышается еще один монумент - памятник советскому солдату. Сходство между двумя защитниками России обнаруживается поразительное - воин-освободитель стоит, как и святой, с поднятыми руками, в одной из которых держит меч, а другая так же раскрыта ладонью вверх - только пустая. На ней любят коротать часы досуга голуби, как известно, призванные олицетворять собою мир во всем мире.
Местный кремль - это обнесенное валами городище, на нем два кирпичных храма, покрытых узором белокаменных украшений, и больше ничего. Кремлевский холм обычно безлюден, только сейчас, почуяв весну, повылезала сюда немногочисленная пьянь, чтобы сквернословить и пачкать окрестности. A когда-то здесь шумела жизнь средневекового Можайска. В XVI веке город вышел за пределы крепости, и основной функцией кремля стала культовая, отчего иностранцы иногда ошибочно называли его монастырем св. Николая. Большой Новоникольский собор начала XIX века стоит на самом краю холма, как раз на месте древних крепостных ворот. Вот тут и начинаются неожиданные краеведческие открытия: оказывается, эти ворота сохранились. Они прячутся в нижнем ярусе храма, а расположенная над ними южная половина двухпредельного собора - надвратная церковь XVII века. Именно здесь пребывает копия волшебной деревянной статуи, ныне находящейся в Третьяковской галерее. Отношение к святыне у местных прихожан настолько трепетное, что даже приложиться к ней разрешают лишь по особому благословению.
С древних валов открывается просторный вид на город и окрестности, не омраченный ни единой новостройкою. Дожди вымывают из земли осколки кирпича, иногда попадаются белокаменные блоки - напоминание о каменной крепости 1625 года, выстроенной по подобию московского Китай-города зодчим Баженом Огурцовым. В это же время он участвовал в создании шатра Спасской башни московского Кремля, ставшего впоследствии одним из символов и Москвы, и всего государства, то есть, надо полагать, крепость была не хухры-мухры.
Стоящий рядом Петропавловский собор 1852 года также хранит в себе память о временах гораздо более древних. В XV веке на этом месте был построен белокаменный храм св. Николая, к середине XIX века он совершенно обветшал и наконец обвалился. Но собор, выстроенный на его месте, довольно точно повторяет формы своего предшественника, представляя таким образом изрядный интерес для исследователей древнерусской архитектуры. Более того, при строительстве нового здания были использованы подлинные резные детали старого храма (хотя и изрядно «обновленные», то есть перетесанные), и даже на металлическом подзоре кровли видна надпись «Былъ покрытъ 1758».
В бывшем Петропавловском соборе ныне располагается краеведческий музей, открыт до 16.00, кроме понедельника. Музей занимает нижний ярус храма, разделенного на два этажа, так что оценить достоинства интерьера культовой постройки не удастся. Экспозиция посредственная - каменный топор, глиняные черепки, несколько икон, дежурная прялка. Слегка оживляет экспозицию витрина с пятью маленькими угольками - огарками сожженного татарами детинца: "Вот все, что осталось от вашего мужа". Но за что я люблю краеведческие музеи - каждый из них помимо перечисленного выше набора хранит в себе какой-нибудь один абсолютно исключительный экспонат. В Рязани это яблоневая палка, оказывающаяся посохом Пересвета, в Выборге - красное детское платьице, использованное Красной армией вместо флага, водруженного над освобожденным городом. В Можайске такой жемчужиной оказалась гениальная раннесоветская афиша некоего театрального действа с демонстрацией летающей почты, электрических фокусов, танцами до четырех утра в сопровождении полкового оркестра и - самыми яркими буквами - предоставляемыми в полное распоряжение трудящихся "буфетом и фойэ". Боже мой, в Можайске когда-то было Фойэ! A вдруг до сих пор оно скрывается где-то в тайных его закоулках? Я обязан его найти!
Выхожу на располагающуюся подле кремля Комсомольскую площадь, бывший городской Торг. В хорошие времена он насчитывал около четырехсот лавок. Но в конце XVI века на город напал мор, потом поляки, французы, фашисты, потом советская власть, так что до наших дней дожили лишь несколько плохоньких магазинчиков. Зато над дверями одного из них красуется гордая надпись «ВСЕ 24 часа в сутки!». Рядом - розлив. Зашел, осмотрелся. Нет, не Фойэ, слишком голимо. Продолжил изыскания. За круглосуточным магазином - ворота во двор, на поверку оказавшийся довольно вонючей свалкой. A между прочим, в хорошие времена этот квартал занимал Государев двор. Вот как раз за этой поганой кучей начинались аллеи царского сада. Облик давно исчезнувшей государевой резиденции можно представить довольно ясно благодаря описанию, оставленному польскими послами. На месте нынешних "Похоронных услуг" - Успение на Площади, главный храм Торга, сразу за ним - "у царя был двор, на дворе был кол, на колу мочало". Три больших деревянных покоя, соединенные переходами, еще одна галерея вела к домовой церкви. Сейчас на этом месте обычные задворки с огородами - что-то выкапывают их владельцы из своих грядок? Вот я, например, пошел от площади вниз по улочке, на которой в древности жили кузнецы, и сразу нашел обломок ржавой подковы. Кто знает, сколько он провалялся у обочины - может, 50 лет, а может, и все 500.
По левую сторону улицы возвышается свежесрубленный терем - никаких петушков-гребешков, ничего, как раньше говорили, «псевдорусского», и при этом полное соответствие духу архитектуры эпохи боярского быта. Позже заметил еще пару таких же каменных новостроек - простые и очень капитальные с виду стены, высокие кровли с красивыми кирпичными дымниками. То ли творения талантливого местного архитектора, то ли рождение новой можайской школы традиционного зодчества - ничего похожего в других местах видеть пока не приходилось.
Рядом на холме виднеется церковь Иоакима и Aнны. Здесь когда-то находился древний и богатейший из можайских монастырей - Якиманский. Сейчас это обычная приходская церковь, выстроенная в конце XIX века, краеведческий же интерес следует обратить к маленькой церквушке без креста (занимаемой приходской школой) слева от нее. Особого уважения достойна южная стена означенной постройки. Как бы это объяснить: сначала она была северной, а то, что теперь наружное, было внутренним. То есть вплотную к монастырскому собору XV века спустя 300 лет пристроили придел, а сам собор впоследствии разобрали. И теперь на внешней белокаменной стене можно увидеть гнезда дверного засова, след примыкания иконостаса и нишу алтарного жертвенника, а внутри - портал древнего входа.
С высокого Якиманского холма хорошо виден еще один свидетель былой славы священного города - Лужецкий монастырь, расположенный за довольно широким полем. Основан в 1408 году преподобным Ферапонтом Белозерским, основавшим также и знаменитый Ферапонтов монастырь под Вологдой. Здесь он был и похоронен, сейчас его мощи являются главной монастырской святыней. Еще несколько лет назад на стенах монастырских строений (достопримечательности XVI-XVII столетий) красовались страшные надписи типа «Aтлет не курит». Сейчас же возрожденный монастырь выглядит гораздо благопристойнее, даже купола собора вызолочены. Но насельников пока что немного - всего один.
С автобусами в Можайске туго, идти же до монастыря порядочно. Пока стоял да ленился, на пустынную улицу вырулило настоящее такси. Договорился с водителем, что довезет до места, подождет и непременно вернет обратно. Едва отъехали, у него зазвонил телефон. «Да сейчас, мужики, я тут заказ взял, начинайте сами. Да ладно, получится и так, не впервой»... Оказалось, товарищ только с ребятами за стол уселся, а тут - хлеба нет. Поехал в магазин и нарвался на редкого клиента, а друзья теперь сидят и маются, потому что, кроме хлеба, закусывать им нечем. Все время пребывания в стенах обители я боялся, что водила плюнет на деньги и помчится к ребятам, однако обошлось - ерзал, но вытерпел.
- A теперь, - сказал я на обратном пути, - везите меня в Фойэ!
- Чего?
- Ну посидеть чтобы, и все прочее...
Водитель задумался:
- Даже затрудняюсь... Есть тут у нас через мост от вокзала столовая работников железнодорожного транспорта...
- Ну нет, - сказал я, - ты уж вези в самый что ни на есть кабацкий кабак, в самый достопримечательный!
- A вот еще кафе имеется, - вспомнил товарищ, - только там дорого.
- Фигня, давай в дорогое!
Приехали мы в результате в аккуратное заведение размером со стандартную комнату в пятиэтажке, с четырьмя столиками и исключительно слезным музыкальным сопровождением, что-то вроде «А вот я не знал, что любов так жестока». Хорошая мясная еда с гарниром - от 25 рублей, сто грамм - 20. После этого попытался найти и столовую работников, но за мостом обнаружилось только кафе с санитарно-гигиеническим названием "Брезоль". Спросил у барышни пепельницу. "У нас, - ответила, - курить можно только по одному, по очереди". "Так вон же у вас уже пятеро курят!". A она посмотрела в потолок и врубила на полную катушку песенку со словами "Не обходился без потерь пацан красивый Леха Зверь". Курящие оглянулись.
Вот тебе, дядюшка, и Фойэ. Я подумал, что мне, дабы обойтись без потерь, наверное, пора грузиться в обратный рейс. В гостях-то хорошо, а дома лучше. A ведь до дома-то еще ого-го - сто с хреном. Вот и смекай.
