Статьи прошлой недели
Чубайс про советскую власть, картинки из зала суда, «Поцелуй Путина», дневники Сьюзен Зонтаг и упущенный шанс церкви
1
___
Артем Ефимов
«Я ненавижу советскую власть»
Пророчески мощное и болезненно актуальное интервью Анатолия Чубайса спецпроекту «Ленты», посвященному СССР.
Цитата:
«Факт в том, что у нас больше 50 процентов людей еще считают величайшим политическим деятелем нашей страны Иосифа Виссарионовича Сталина. Это явление можно объяснять как угодно — абсолютной исторической амнезией, абсолютным непониманием того, что такое советская жизнь и как она превратилась в жизнь современную. Но обвинять в этом Путина… которого считают величайшим вторые 50 процентов... Вполне возможно, даже не вторые, а те же самые. Мне кажется, обвинять — это очень удобно, но к реальности не имеет никакого отношения. Страна, в которой Сталин убил людей больше, чем Гитлер, считает Сталина величайшим политическим деятелем. Это как? Это к стране вопросы, к народу, а не к лидеру. А претензии к народу у нас предъявлять кто готов? Назовите мне политического деятеля в нашей стране, который готов предъявлять претензии к российскому народу? Много фамилий вспомните?»
Латынина разбирает последние российские события на примере древней китайской притчи.
Цитата:
«У меня есть любимая история, которая случилась две с лишним тысячи лет назад, во времена династии Цинь, в 207 году до н.э., при втором (и де-факто последнем) представителе этой династии — слабовольном императоре Эр Ши. При дворе Эр Ши всем заправлял коррумпированный евнух Чжао Гао, и однажды, желая проверить, кто ему предан, а кто нет, он привел во дворец оленя и сказал, что это лошадь. Одни придворные сказали: «Нет, это же олень», а другие сказали: «Да-да, это лошадь». Так Чжао Гао понял, на кого можно положиться, а на кого нет. Те, которые сказали: «Это лошадь», были возвышены, а те, кто сказал: «Это олень», казнены. Власть ведет себя сейчас, как Чжао Гао. Уже речь не идет о реформах, модернизации, переменах. Вся стратегия стала проста: люди делятся на своих и чужих, свои — это те, кто называют оленя лошадью, чужие — это те, кто, сволочи такие, по указке из Госдепа для дискредитации вертикали власти говорят про оленя, что это олень».
На первое заседание суда по делу Pussy Riot было много откликов, но один из самых впечатляющих — этот, практически полностью состоящий из картинок.
Цитата:
«Из речи Нади Толокно:
— Наше выступление было направлено против слияния церкви и государства.
— В тюрьме по Первому каналу постоянно показывают патриарха Кирилла, причем показывают его даже чаще, чем президента Медвежонка.
— Когда сидишь в тюрьме, интересует только то, что Путин захватил страну.
— Тюрьма — неплохое место для думающих людей.
— Вы, люди на воле, не представляете, что такое карцер: врач придет, когда уже сдохнешь.
— В камерах многие половинятся — живут гражданским браком.
— Я пощусь, пусть мне шлют только кефир».
Рецензия на документальный фильм «Поцелуй Путина» и некоторые печальные замечания о жизни провинциальных подростков.
Цитата:
«Я прекрасно помню тот угнетающий интеллектуальный вакуум, в котором мне пришлось жить до 17 лет, ту нулевую почти по плотности ноосферу, и мне не в чем упрекнуть ни Артема, ни Алешу, ни девочку Валю, которая забеременела еще в конце седьмого класса и ушла замуж, даже не закончив стандартных девяти. Это я к чему. Моя классная руководительница, математичка Любовь Пантелеевна, встречаясь со мной после окончания школы, год от года рассказывала мне про страсти ЕГЭ, про то, как сокращают часы алгебры и геометрии, как все больше в классах становится детей «под чертой», да что там — резкая на язык, она прямо называла происходящее государственной политикой по дебилизации населения. И процесс этот за последние двенадцать лет и не собирался замедляться — совсем наоборот».
Эссе главреда OpenSpace о Сьюзен Зонтаг из нового номера журнала Citizen K.
Цитата:
«Мы стоим сейчас над текстами, толком не успевшими остыть и уж подавно не введенными еще в широкий читательский оборот: первый том дневников — «Reborn», «Рожденная заново» — вот-вот переведут на русский, второй — «As consciousness is harnessed to flesh», «Сознание впряжено в плоть» — только что вышел из печати в Farrar, Straus & Giroux. И выглядит это так, словно комикс про Спайдермена или поход за Граалем завершается победой — сейчас, в реальном времени, на наших глазах, на экране ненавидимого Зонтаг телевизора. Корпус дневников и записных книжек (третий том еще не опубликован), пополнявшийся годами, кажется мне едва ли не самым значительным из всего ею написанного; и он очень похож на «нечто великое», хотя Зонтаг, видевшая себя прежде всего прозаиком, автором романов и рассказов, вряд ли имела это в виду».
История размежевания духовенства и интеллигенции — отлично написанная и к тому же иллюстрированная.
Цитата:
«Самая либеральная интеллигенция находилась с церковью в одном пространстве несвободы, в одной неволе. Читать Набокова и Библию, писать авангард и иконы — было проявлением либерализма. Свобода личности состояла наряду с прочим в том, чтобы поститься, бывать в храме, иметь духовника, исповедоваться, паломничать в монастыри, читать молитвенное правило и духовную литературу — даже весьма консервативного содержания. Многие интеллигенты 70-х и 80-х годов, которых сейчас мы бы назвали либералами и чьим наследникам сейчас в голову не приходит молиться, в те времена стали практикующими христианами. Верующие и либералы были одним классом антисоветских позвоночных».
Теория малых дел переходит в практики гражданской ответственности.
Цитата:
«Исход дела вы, наверное, знаете: в конкурсе победил НИ и ПИ Генплана — проектная организация, созданная еще в советское время при Москомархитектуре. Но если раньше весь госзаказ на проектирование в Москве уходил Генплану автоматически, то с переходом на рыночные отношения им приходится участвовать в конкурсах на общих основаниях и доказывать свои возможности. Понятно, что у них есть очевидные преимущества и они могли победить нас в честной борьбе. Вот только борьба была нечестной».
