Спорное телевидение

Серый кардинал

Как только Михаил Прохоров появился в эфире и заявил о том, что собирается возглавить партию «Правое дело», он тут же слился с серой массой чиновников

Александр Уржанов: Прохоров был в «Вестях» в субботу у Сергея Брилева, в «Вестях недели» у Ревенко и у Марианны Максимовской в «Неделе» — сказал, что бросает бизнес, идет в политику, будет в Думе, хочет занять там второе место.

Как только этого человека засосало в матрицу федерального эфира, он сразу стал похож на дядьку в сером пиджаке и не очень хорошо подобранном галстуке, из нарезки которых и состоит программа «Вести». Конечно, здорово, что Брилев спросил, какой у него рост, это, в принципе, тот вопрос, который сейчас стоит задать Прохорову, та информация, которая недоступна в «Гугле». Потрясающе еще то, что человек, заявляя себя как некий политик новой формации и приходя в программу вроде как по собственной воле, не формулирует ничего из того, что он хочет более-менее сделать со страной. Он сказал только одну действительно интересную фразу — о том, что и в политике, и в бизнесе он видит примерно одинаковую менеджерскую задачу. Поскольку задача бизнеса — это оптимизация прибыли, то, видимо, в политике он тоже собирается максимизировать прибыль. И я думаю, что он отлично впишется.

Арина Бородина: При всем моем уважении или неуважении к господину Прохорову, я почти уверена, что ему была дана отмашка. Сказали ему, думаю, примерно так: «Михаил Дмитриевич, ты должен дать такое-то количество интервью в разного рода СМИ и, конечно, по телеку. Старайся никому не отказывать…» У Максимовской было живее, она хотя бы обозначила слово «Куршавель». В общем, там были вполне точные и в целом актуальные вопросы… Уж всяко интереснее, чем у Сергея Брилева, который непременно всегда должен сообщить зрителям в своих интервью что-то о себе… Например, в этот раз он сказал, что они давно знакомы с Прохоровым и он хорошо знаком с его чувством юмора. Какую информационную нагрузку это несло для зрителей — не ясно. Зачем-то спросил, какой у Прохорова рост. Из ответа стало известно, что 2,04… Много какой-то ненужной словесной шелухи там прозвучало. На следующий день Прохоров давал интервью еще и в рамках сюжета «Вестей недели» у Евгения Ревенко. То есть за два дня Прохоров посетил один и тот же государственный канал. И примерно одно и то же говорил. Но меня удивило скорее другое — Прохорова не было на «Первом канале». По законам такого жанра, он должен был появиться и в программе «Воскресное Время». Возможно, появится еще, разведут по разным неделям. А может быть (и это тоже моя конспирологическая такая версия), что все-таки этот проект — «Правое дело», где будет господин Прохоров лидером, — это проект, больше близкий к Дмитрию Медведеву. Эта партия, которая вновь создается, она больше нужна Медведеву, чем Путину. И, может быть, поэтому пока Прохоров и не появился на «Первом канале».

Уржанов: Ужас в том, что один из самых недоступных и интересных персонажей теперь для всех будет доступен, наденет серый пиджак и будет говорить про модернизацию, инновацию и все то же самое, что говорят все остальные.

Бородина: Ну Марианна спросила его про «Единую Россию», и мне понравился вопрос. Она сказала: «А если вы хотите занять второе место в Думе, это ведь очень весомый результат, и значит, вам придется забирать большое количество голосов у «Единой России»?» На что, не смущаясь, Прохоров немного помолчал, потом сказал: «Я ничего не боюсь». Вот примерно так он сказал. Во всяком случае, это было хотя бы слушать интересно. Человек он, конечно, неглупый, хорошо говорит, свободно. Но пока все, как и сказал Саша, в рамках одной схемы — «все как у всех». За небольшими исключениями…

Уржанов: Если вы видели, как год назад два американских канала практически синхронно (что тоже вызвало некоторые кривотолки) показали довольно подробные его байопики, в частности, в «60 minutes ABC» он был, — но там это выглядело поинтереснее: в диапазоне от автомата Калашникова, который стоит у него где-то в офисе, и заканчивая кадрами его в клубе «Рай». В общем, я это нигде не видел, и это было снято не на телефон — видимо, они за ним охотились, в довольно приличном качестве это все.

Режиссер-диссидент

На пресс-конференции Дмитрия Медведева режиссер прямой трансляции выставил его циником

Арина Бородина: Наши каналы просто фантастически верны себе: сначала два госканала одновременно показывают в прямом эфире двухчасовую прямую трансляцию пресс-конференции президента Медведева (а раньше Путина). Плюс еще и «Россия-24», а потом еще делают большой дайджест вечером. В своих главных новостях. Кому вот это все надо?! Программа «Время» вместо получаса в тот вечер шла час. И еще на 18 с лишним минут был сюжет о медведевской пресс-конференции в итоговом выпуске «Воскресного Времени». При этом у самой трансляции 18 мая показатели рейтингов оказались неплохие — общий процент аудитории более 38%. Был заметный процент молодых зрителей, что для меня, например, было неожиданно. Так, на «Первом», из тех, кто смотрел Медведева, почти 18% были люди от 18 до 30 лет.

В визуальном плане сама трансляция не вызывала отторжения. Но был один момент, за который я бы уволила режиссера трансляции. Там был вопрос дамы из Краснодарского края по поводу Кущевской, она — руководитель портала, который первым сообщил об этом убийстве в Кущевской. И она его спрашивала по существу. Важные вопросы задавала. Серьезные. И вот показывают, как она все это говорит, а режиссер телеверсии в этот момент зачем-то переключается с нее на лицо президента. И показывают стоящего Медведева на трибуне, так улыбающегося приветливо кому-то из сидящих в зале… То есть понятно, что он кого-то, видимо, увидел из журналистов, из тех, кого он знает. Махнул головой, подал какой-то такой приветственный знак-кивок… Абсолютно нормальная человеческая реакция, но контраст при этом был жуткий. Если бы она, например, еще его про северных оленей спрашивала… То да… И то нехорошо. А его про Кущевскую спрашивают, а он в этот момент вроде как не слушает, кому-то улыбается… Меня это очень резануло, хотя все это было лишь несколько секунд, думаю, что и не все даже заметили. Я потом подумала: а может, режиссер трансляции медведевской пресс-конференции был диссидент какой-то? (Смеется.) Не знаю. Обычно для таких трансляций создается специальный пул такой. Специальные команды. Константин Львович и Олег Борисович всегда лично присутствуют на таких мероприятиях. В «Сколково» Эрнст точно был. Думаю, что там был и Добродеев. Но не знаю. Вообще, это для них обоих очень серьезное мероприятие. Еще бы — первое лицо государства два часа в прямом эфире будет работать… Мало ли что там произойдет. Они должны быть на местах. Спутник, например, куда-то уйдет или еще что…

Александр Уржанов: Да, и Эрнст бросается на спутник…

Бородина: Бывали случаи, когда вот на такого рода трансляциях они сами сидят в ПТС или за режиссерским пультом. И не раз такое бывало. Возвращаясь к Медведеву, к тому эпизоду, где был вопрос о ситуации вокруг Кущевской, то этот момент, на мой взгляд, был чисто телевизионный. Сознательно или бессознательно, президента показали не с лучшей стороны в тот момент. И психологически воспринималось некрасиво все это. Но такой момент был только один за время трансляции.

Уржанов: Но зато очень красноречиво. Вопросы всем более-менее понятны, ответы более-менее понятны. Это как в школе, когда от училки не ждешь никаких неожиданностей, и можно сидеть и болтать на задней парте. Но здесь сама учительница болтала с учениками, вот и вся разница. Он же сам отбирал вопросы, что является инновационной практикой в истории пресс-конференций.

Бородина: Ну это смотря какая училка, кстати… От скучной вы ничего не ждете, а если интересная, то все может быть… К слову еще о чисто телевизионном, визуальном восприятии. У нас глава государства, президент, первый раз дает пресс-конференцию стоя. И вот без шуток, кстати сказать, я считаю, что 2 часа 17 минут — я говорю чисто про визуальные вещи — стоять, отвечать на вопросы, разговаривать… Это довольно сложная история. Даже если его сильно волнует, опять-таки, судьба северных оленей. Но все равно Медведев стоял 2 часа 17 минут, и визуально для меня это было гораздо лучше, чем если бы он сидел за столом в Кремле. А рядом с ним сидела Наталья Тимакова. Вообще в формате пресс-конференции развлекаловки быть не может. Шоу может получиться, если иметь навык и желание. У меня другой вопрос по итогам этого мероприятия: а нужна она вообще была? При таком раскладе можно было продолжать общаться с кремлевским пулом и встречаться с региональной прессой в составе человек 15, ну максимум — 20. Когда все полукругом на стульях вокруг президента сидят и задают ему свои ровные вопросы.

Уржанов: формат можно подобрать в зависимости от того, что ты хочешь сказать. Можно засовывать голову в пасть дельфина, можно приходить в Saturday Night Live — не важно, но и для того, и для другого есть некоторый сформулированный месседж. Все зависит от послания, которое ты в этот момент хочешь сделать миру. Здесь понятно, что никакого принципиального послания сделано не было. Но мне вот еще что интересно: кто эти почти 20% зрителей до 30 лет? Ведь это же рабочее время.

Бородина: Может быть, это зрители «Дома-2», которые смотрят дайджесты этого шоу днем на ТНТ. А в тот раз они просто переключились вдруг на Медведева?! Мне сложно понять. Но 38,5% совокупная аудитория на двух госканалах в Москве только — это до фига! Там есть еще одна очень отрадная для Медведева история: его начали слушать в час дня, и пик интереса пришелся через полтора часа после начала эфира, на половину третьего. То есть обычно как — приходят на начало, потом тоска. Уходят. А тут — остались до самого конца. Судя по рейтингам, никто не уходил. Так все ровненько его и смотрели.

Уржанов: С прямых линий Путина уходят?

Бородина: Нет, почти тоже не уходят. Но у Путина последний раз она была более четырех часов, и там есть провисы, под конец у него все-таки падали рейтинги. Что понятно. Ну 4 часа подряд ни один нормальный человек все равно не может сидеть у телевизора.

Русская национальная героиня

Фильм «Варенька» бьет рекорды сериального производства

Арина Бородина: Вы видели сами «Вареньку», последнюю? Четыре части у этого мини-сериала. Есть просто «Варенька», есть «Варенька. Испытание любви», есть «Варенька. Наперекор судьбе» и вот совсем недавно, два дня —30 апреля и 1 мая, — канал «Россия 1» показывал премьеру четвертой части: «Варенька. И в горе, и в радости».

Александр Уржанов: У них доли просто запредельные, они меньше 25 не собирают. Чтобы понимать, доля информационных программ редко переваливает за… мы собираем 16—17%.

Бородина: Да, это притом что для центрального телевидения это считается очень хорошо.

Уржанов: «Программа максимум» в среднем собирает 18. В лучшие времена они собирали за 30.

Бородина: Если вернуться к «Вареньке», это мелодрама про судьбу некой русской девушки Вареньки, которую играет актриса Ирина Пегова, про трудное женское счастье. Те, кто знают, как выглядит артистка Пегова, могут живо представить внешний, соответственно, и внутренний образ героини. Я не видела ни одной части, кроме последней. Но и там меня хватило лишь на несколько фрагментов. И то потому, что феномен этой «Вареньки» в четырех частях — он уникальный. Сколько раз его ни показывали, я все время фиксировала для себя рейтинги. Они были всегда высокие. «Варенька» — это наше все. Я специально попросила в TNS Russia выкладку рейтингов. «Варенька» впервые появилась в 2009 году, и у нее пик популярности пришелся на сезон 2009—2010 годов, когда, грубо говоря, этот мини-сериал смотрел каждый восьмой россиянин. А доля аудитории была 33%. Это треть всех зрителей каждый вечер включали этот сериал. И явно, судя по цифрам, не только постоянных зрителей канала «Россия». В майские праздники я наконец посмотрела кусок. Ну полчаса… Героиня Пеговой демонстрирует, как непросто живется нашим женщинам. Ее с детьми в какой-то цыганский табор угнали, и муж пытается ее вызволить, какой-то цыган ее добивается, детей заставляют участвовать в каких-то неприличных мероприятиях, чтобы потом из этого цыганского табора их освободили… Какая-то разлука там с мужем произошла. То ли его посадили, то ли что… Я не знаю, что там находят зрители, мне трудно сказать, но я просто аплодирую неутомимым сценаристам «Вареньки».

Уржанов: И они убили Малахова — главного телевизионного пророка. И это феноменальный результат! Причем если включить средний сериал на федеральных каналах и сериал «Глухарь» или «Варенька»…

Бородина: До «Глухаря» «Варенька» не дотянула по рейтингам, прямо скажем. И напротив Малахова она, конечно, не шла. Но по рейтингам примерно сопоставима с ним. С той разницей, что Малахов — как у станка каждый день по телевизору. Ну а «Варенька» появляется на экранах несколько реже.

Уржанов: …то неискушенному зрителю невозможно понять, почему один сериал смотрят с такими высокими цифрами, а другой собирает совсем чуть-чуть. Это продукт примерно одного уровня, довольно стремного. Часть «Вареньки», которую я смотрел, была посвящена пути из провинции в столицу, и это как раз понятная история. Главная героиня — она такая очень домашняя, мягкая, и, в принципе, если бы она запрыгнула в этот социальный лифт в реальности, то ей пришлось бы непросто. Она, скорее всего, не доехала бы до своего этажа. А там сценаристы придумывают ей испытания гораздо более карнавального характера.

Бородина: Вы смотрели, когда она еще была на пути. Видимо, первую или вторую часть. А в последней части она уже вышла замуж, родила двух детей, и муж, как я понимаю, социально был вполне обеспеченным человеком. Я думала, что будет вообще обвал рейтингов.

Уржанов: А по качеству какова она?

Бородина: Ну какая она может быть?! «На коленке» сделанная такая «Варенька».

Уржанов: Есть старая американская киношная культура, есть куча кинокритических, социальных и любых исследований на тему направления селф-мейд в американской культуре, там герой обязательно сражается с чем-то, у него всегда есть некий внятный антагонист, которого нужно победить, начиная от какого-то Мистера Зло и заканчивая Великой депрессией и потерей работы. А здесь из всех угроз, которые содержит в себе российская реальность, начиная от майора Евсюкова и заканчивая терактами в метро, во всем этом спектре главная угроза, с которой сталкивается Варенька, — это цыганский табор.

Бородина: Если снять историю про Вареньку, которая ехала, не дай бог, в том поезде, где был взрыв, на станции метро «Лубянка», где погибли десятки людей, то, во-первых, я не уверена, что это разрешат снимать в принципе для госканала, а во-вторых, это очень жестко для того зрителя, который так любит эту самую Вареньку и прикипел к ней всей душой.

Уржанов: Просто похищение цыганским табором — это тонкая попытка попрыгать рядом с темой гастарбайтеров, что ли?

Бородина: Да, нет, о чем вы говорите, какие гастарбайтеры. Сценаристы, думаю, очень удивились бы, если бы услышали про такую трактовку их незатейливого сценария. Просто цыганский табор — это как зло, понятное всем визуальное зло. Страшилка.

Уржанов: Вероятность быть украденным цыганским табором такая же, как вероятность быть украденным инопланетянами, в принципе.

Бородина: Зато это понятно женщинам, особенно тем, кто жил в Советском Союзе, им понятно, что цыгане могут украсть такую, как Варенька, вместе с двумя детьми. А социалка добавляется, потому что этих детей там заставляют, условно говоря, ходить в метро и попрошайничать. Это более понятно, чем женщина, разлученная с мужем в результате теракта или, не дай бог, украденного в Чечне. Такое может быть в сериале, но это должно наталкивать зрителя на какие-то мысли. А зачем создателям, чтобы были такие мысли? Лучше без них. И сюжет Вареньки как бы притупляет мысли. Ну цыганский табор — такое абстрактное, а при этом вроде бы конкретное зло.

Уржанов: В первой части, собственно, которую я смотрел, все происходит само собой, и принц приезжает не на белом коне, а на белом «Кайене». Просто надо быть приятной домашней женщиной, делать ни хрена не надо, но если все сложится удачно, то тебя возьмут замуж, отвезут в Москву — и все будет хорошо. Если нет, то про тебя не снимут сериал.

Бородина: А так вот сняли «Вареньку». Целых четыре части. И думаю, что не за горами пятая. И снова доли будут за 25%.

Настоящий Глускер

Фильм Вадима Глускера «Настоящий итальянец» — запоминающийся за последнее время успех в телепроизводстве

Александр Уржанов: Визуально это сделано очень классно.

Арина Бородина: Феерично, я бы сказала.

Уржанов: Эта история закрывает одну из главных медийных тем последнего года — что сейчас все начнут снимать на фотоаппараты и камеры, и появится принципиально новое кино. Вот, собственно, оно и появилось. Только для этого потребовалось ангажировать…

Бородина: …лучшие телевизионные силы.

Уржанов: Этот фильм делали физически 12 или 15 человек, включая сценаристов, режиссеров, которые сами же это все снимали. 15 человек для 8 серий — это мало. Все снято на фотоаппараты.

Бородина: Фотоаппараты? Я, честно говоря, этого не знала. Неужели Владимир Каптур (он многолетний оператор и товарищ Леонида Парфенова) тоже снимал на фотоаппарат.

Уржанов: Нет, вот Каптур как раз снимал на камеру. Единственный. Но, как я понимаю, там процентов 80 было на фото отснято. Сами снимали, сами клеили и так далее.

Бородина: Неожиданно для меня, конечно. Я думала, это Red Camera. Так, по-моему, она называется. Все равно с визуальной точки зрения это телевизионное произведение. И я не знала, что его снимали на фотоаппарат. А вообще я за то, чтобы это была, конечно, профессиональная, качественная картинка.

Уржанов: Так это и есть профессиональная, качественная картинка.

Бородина: Ну да, это сделали все-таки, в том числе и с помощью телевизионной камеры. Но фильм Глускера правда очень хорошо сделан. С точки зрения задумки производства и подачи. С отбивками, с мулечками разными. Там все до мелочей. Вклеены даже такие «постеры», спроецированные на стенах итальянских исторических зданий, на которых написано, например, «Реклама на НТВ». И название главок, рассказанных в фильмах. Фильм этот визуально вообще выбивается из стилистики всего НТВ, даже на фоне тех программ, которые сделаны, в моем понимании, очень телевизионно. Я жду серию, где будет совершенно потрясающий Берлускони, который дал Глускеру интервью. Анонс уже был в первой серии, так называемом превью, где был такой широкий анонс всего фильма. Там был фрагмент беседы. Берлускони рассказывает, как к нему женщины относятся в постели… Насколько он хорош в постели. Почему его так любят, несмотря на то что он старый. Это почти дословный текст.

Уржанов: Справедливости ради он повторил то же самое, что говорил не один раз, теми же словами.

Бородина: Не все. Там было несколько предложений именно о том, как женщины его оценивают как мужчину… Мне это запомнилось. Таким темпераментным я его не видела. И потом он это все рассказывал на камеру российскому журналисту. Специально для фильма. По любым меркам — это уже эксклюзив.

Уржанов: Берлускони про женщин говорил это на съезде местного движения «Наши».

Бородина: Ну может быть. Но я это видела впервые, и на меня произвело впечатление, как Берлускони держался в кадре, как он сидел, говоря с Глускером. Ну посмотрим целиком потом, как это будет. Серия должна быть как раз в начале июня, если я не ошибаюсь.

Уржанов: Если не придираться к каким-то сценарным вещам, сравнение пиццы с Джокондой в достаточно больших количествах, то для первого знакомства с Италией это, конечно, очень здорово. Надо понимать, что большинство федеральной аудитории не то чтобы раз в три недели садятся и едут в Портофино, чтобы провести там выходные. И очень неплохо, что они сломали вот это вот документальное правило — отсутствие субъективного рассказчика.

Бородина: Да, то есть Глускер играет там Вадима Глускера, его нанимает якобы книгоиздатель, и он как бы пишет книгу об Италии. Это, конечно, не рядовой цикл, и такая штучная работа в хорошем смысле слова. Хотя сценарий очень неровный и не дотягивает местами до телевизионного воспроизведения. В этом, на мой взгляд, слабость фильма. Ему ровности и целостности не хватает. Например, серия об итальянском кино, которую лично я ждала и которая, на мой взгляд, могла бы быть самой выигрышной, зная, что такое для всех итальянское кино, так вот она была скучной и неинтересной. Для меня. Я ее еле досмотрела. Ну за исключением двух—трех эпизодов. Впрочем, все еще впереди. Но как телепроект — «Настоящий итальянец», конечно, очередной этап на нашем телевидении. Выбивающийся из общего строя.