Создающий тягу

Первая его встреча с печью произошла на правительственной даче в Серебряном бору. 195-му строительному управлению, в котором Андрей Семейкин работал прорабом, разрешили брать халтуру, вот и отправился Андрей с бригадой ремонтировать дачу.

Тогда Семейкину было 23 года, но он уже являл собой ценного профессионала – сдал нулевые циклы десятка школ и детских садов, заслужил уважение подчиненных. Под его контролем свершилось невиданное – строители стали зарабатывать в 3,5 раза больше, по 700 рублей вместо 200, так что даже администрация треста развела руками и срезала расценки. Образованием Андрей тоже не был обижен: окончил строительный техникум и учился на последнем курсе вечернего отделения МИСИ.

И вот молодой прораб стоял напротив печи и совершенно не знал, что делать. Печь была выполнена по чертежам «Моспроекта». Она имела выходы во все стороны и этажи и содержала в себе множество топок, заслонок, малопонятных дверец, лежанку, варочное и топочное отделения.

Андрей подошел, оперся ладонями о беленую печную стенку и почувствовал что-то вроде электрического разряда. Токи соединились в позвоночнике, вошли в голову, и там неожиданно возникли слова: «Вот оно. Мое». Андрей покрутил головой, избавляясь от наваждения, и стал звонить в управление.

– Вызывайте печника, – ответила трубка.

– Так ведь нет в Москве такой специальности, – резонно возразил Семейкин.

– Берите машину и езжайте по деревням, найдите нужного человека и привезите.

Найденный печник оказался диковатым мужиком лет пятидесяти. Он пару раз обошел печь кругом, коснулся заскорузлыми пальцами каждой чугунной дверцы и заговорил. Рассказал про назначение каждого кирпича в конструкции, каждого ответвления в дымоходе. Нашел десятка два трещин и объяснил, почему они возникли.

– Видишь, чугунные косяки без зазора в кирпич входят, – говорил печник. – Так негоже делать, потому как коэффициент расширения у кирпича и чугуна разный, вот чугун кирпичи при нагревании и рвет. Надо дверцы вынуть, треснувший кирпич поменять, а арочку расточить, расширить то есть.

Опытный каменщик, способный за смену превратить четыре куба кирпича в идеальную стену, не понял ни одной инструкции печника – ни как смесь приготовить, ни как выточки сделать и, главное, где. Пришлось мужику самостоятельно печь министерскую чинить. Андрей по возможности держался рядом и выспрашивал про тонкости. «Вот это мастер! – думал он. – Пусть не про многое знает, зато все».

– Вы могли бы в другом месте такую же печь сложить? – спросил Андрей.

– Починить – да, а сложить – нет, – ответил тот. – Несколько сот конструкций бывает у печей. Один человек знает от силы пять. Их и складывает. Мастер не должен делать то, в чем не уверен – на то он и мастер.

С тех пор прошло пятнадцать лет. Сегодня Андрей Геннадьевич Семейкин – генеральный директор старейшей в Москве фирмы «Каминспецстрой», кладущей печи и камины. Наряду со строительством часто берет заказы на ремонт. Исправляет печи и камины, которые вроде бы всем хороши, только в них ни тяги нет, ни тепла.

Он собственноручно обучал специалистов своей фирмы, чтобы мастерами были настоящими и зарабатывали хорошо. По опыту СУ-195 знает – когда человек хорошо зарабатывает, то и работает отменно. Мастера в «Каминспецстрое» получают до тысячи долларов в месяц. А заказчики остаются в восторге и обращаются вновь и вновь.

– Когда мы в 1988-м ту дачу сдали, – рассказывает Андрей Семейкин, отставив в сторону костыли и усевшись в директорское кресло, – во мне осталась уверенность, что я буду строить печи. Необъяснимая, как в детстве, когда я с матерью, ведущим инженером-конструктором «Моспроекта», бывал на ее объектах. Тогда во мне жила уверенность, что буду строителем.

– А с ногой что случилось? – спросил я.

– Да вот, – улыбнулся Андрей. – Четыре месяца назад выехал на объект. У заказчика камин молдаване построили, а он не разгорается. Я как только конструкцию увидел, сразу понял – нерабочая. Но для верности решил сечение трубы измерить. Вот долазился – пять переломов в ноге. Одних титановых стержней на две тысячи долларов.

В 1988-м Андрей стал скупать всевозможную литературу про печи и камины. Изучил ее. А через полгода уволился из треста и стал наниматься в бригады печников – их тогда в Подмосковье много было. Поначалу был подсобным рабочим, потом каменщиком, а затем и мастером. В конце 1992-го созрел для самостоятельной деятельности и организовал «Каминспецстрой», нанял двух помощников. Хорошие отзывы привлекали новых клиентов, фирма разрасталась. Со временем Андрей узнал практически все о печном и огнеупорном кирпиче, глине и технологии ее высыхания, сечениях дымоходов и отдельных фундаментах для своих произведений. Захотелось делать что-то новое, а тут и спрос начал меняться – все больше заказчиков хотели иметь камин, а не печь.

– Это и понятно, – комментирует Андрей. – У большинства в домах центральное отопление, поэтому нужна людям скорее красота открытого огня в камине, нежели функциональная конструкция печи. Вы, кстати, на огонь смотреть любите? Я могу это делать часами. Огонь от разных дров разный. От осиновых, березовых и сосновых получаются разные языки пламени – и по цвету, и по накалу.

До 1997 года Семейкин лично контролировал все строящиеся объекты, да и руками помогал. В 1997-м упал во время установки дымохода для камина и сломал позвоночник. К счастью, его не парализовало, но тяжести поднимать врачи запретили строго-настрого. Команда уже могла работать самостоятельно.

Теперь, после сложного перелома ноги, Андрей Геннадьевич Семейкин окончательно превратился из действующего мастера в мастера-консультанта. Но и в офисе для него работы хватает. Он, как и мать, выполняет функции ведущего инженера-конструктора. Был случай, принесли ему журнальную иллюстрацию с камином Ротшильда. «Такой сможешь?» – спросил заказчик. Андрей Геннадьевич потратил полмесяца, камин спроектировал, а заказчик не вернулся.

– Но это в моей работе нормально, – говорит Семейкин. – Раньше, лет восемь назад, средний возраст заказчика был около тридцати, и заказывал он быстро, сгоряча. Теперь ситуация поменялась – нашему клиенту около сорока пяти. Прежде чем заплатить деньги, он хочет получить максимум информации, изучает рынок, примеривается. Многие передумывают в процессе разработки проекта, другие остаются.

Камин либо печь, заказанные в «Каминспецстрое», из красивого специального кирпича, с материалом, но без отделки будут стоить от 2,5 до 3,5 тысячи долларов в зависимости от величины помещения. Отделка мрамором камина стоит 650 долларов, а сам мрамор – от полутора до четырех тысяч, но и это не предел. Голубой мрамор стоит 1800 долларов за кв. м, так что конечная сумма определяется, как говорят, только фантазией заказчика.

– А что для вас важно в этой работе? – спросил я.

– Камины и огонь в них, – ответил мастер. – А если серьезно, то меня радует выражение лица клиента, когда он получает готовую конструкцию. Строили мы недавно камин одному человеку, так он придирался к каждому кирпичу, каждому шву – хоть работу бросай посередине. Но после сдачи приехал в офис, дал ребятам премиальные и сказал: «Я восхищен!» Понимаете, это во многом моя заслуга.