Иллюстрация: Holly Stevenson
Помнится, пару лет назад один главный редактор одной газеты, не буду уже говорить какой, объявлял гонорар в размере десяти тысяч долларов за интервью с субкоманданте Маркосом, прячущимся в мексиканских лесах. Я тогда ужасно жалела, что по техническим причинам не могла поучаствовать в тендере, потому как 10 тысяч деньги не лишние, а каникулы в Мексике — вообще счастье. И главное, достать этого субкоманданте небольшая проблема, особенно если ты блондинка и учила в школе испанский.
Но вот если бы мне, например, сказали: «Алена, давай ты вместо интервью с никому не нужным Маркосом за те же деньги придумаешь нам самый оригинальный, никем еще до тебя не использованный принцип систематизации новогодних подарков в нашем специальном новогоднем номере. Причем так, чтобы это было не только смешно, но и функционально. Итак, чтобы еще рекламодатели были довольны», — я бы в ответ тяжело вздохнула и, конечно бы, согласилась, но совсем не была бы уверена в том, что гонорар у меня уже на карточке. С Маркосом как-то оно проще.
Подарки. Новогодние. Полос этак на двадцать. И чтобы не так, как у всех. А рядом с ними еще новогодние наряды, новогодние рецепты, елочные украшения, как организовать новогоднюю вечеринку, Новый год вдвоем с любимым, Новый год на улице. Для меня это самое страшное проклятие журналистской профессии. В тысячи раз хуже проклятия очередной заметки про праздник молодого божоле. Про это ужасное пойло тоже заставляют писать раз в году, но это все-таки как школьная прививка, отстоял в очереди, укололи — и побежал дальше. А принципы систематизации новогодних подарков — это как сорок уколов в живот. Причем отвертеться от этого невозможно.
В девичьем глянце им легко. Во-первых, у них вся жизнь — Новый год, они там только этим и занимаются, что порхают с гарантийными письмами от «Брюссельских штучек» к «Окну в Париж» и от «Ван Клифа» к «Тиффани», а потом из всего этого выкладывают милые узоры. А во-вторых — у них Новый год подступает где-то в конце августа, как в допетровской России. Новогодний номер должен быть готов не позднее середины октября, и, соответственно, делается он в сентябре. Из-за этого я всегда очень люблю читать материалы в еще одном неизбежном новогоднем жанре — «итоги года». Приятно смотреть за работой коллег, как они профессионально изворачиваются. Вот, например, в декабрьском Harper’s Bazaar пишут, что один из главных разводов уходящего года (у них-то он еще почти в середине) — это Илья Лагутенко расстался с Надей Сказкой. Но далее матерый редактор размышляет: Илюха с Надей ребята импульсивные, уже не раз сходились-расходились, кто их там знает, лучше от греха подальше вписать «впрочем, говорят…», и так далее. Вот, собственно, и все издержки технологического процесса. Ну разве что выйдут Cosmo и Glamour с одинаковой полосой тире шуткой про то, как не надо себя вести на корпоративной новогодней вечеринке. Но поскольку степень бессмысленности всего описываемого настолько велика, вряд ли это кого-нибудь тревожит. Вот как, например, понять вот такой совет под номером 12 из свежего Cosmo: «Не стоит рассказывать главной сплетнице из отдела продаж, что ты после 8 марта все-таки переспала с небритым маркетологом Васей, тогдашним претендентом на твое сегодняшнее место. И повысили не его, а тебя…» То, что рассказывать об этом вряд ли кому-нибудь стоит, — к бабке не ходи, но я вот не понимаю, какая все-таки связь. Или это у меня уже самой от чтения глянца рябит в глазах, будто перед приступом эпилепсии. Замучив маркетолога Васю в своих сексуальных ласках, я вынудила его отказаться от соискания этой должности.
И вот таким оголтелым бредом заполнена голова в это время почти у всей журналистской общественности. Потому как глянцевые девочки насобирали новогодних подарков еще в сентябре и сейчас просто порхают по новогодним вечеринкам, а вся тяжесть удара ложится на еженедельники, ежедвухнедельники и газеты. Здесь люди работают вроде бы более вменяемые и более серьезные, но им только благодаря номерам с новогодними подарками можно хоть как-то поправить пошатнувшиеся финансовые показатели. И вот члены Союза журналистики, люди с учеными степенями, военные репортеры и колумнисты не спят ночами, придумывают тесты «Кем ты будешь на новогоднем карнавале: белочкой, лисичкой или мушкетером» или разрабатывают новые принципы систематизации новогодних подарков: по магазинам было, по реципиентам было, по психотипам было, по ценовой категории было, по цвету и по размеру тоже было, может быть, дать их просто списочком по алфавиту — до такого еще никто не додумывался, но, может быть, это и к лучшему.
В общем, похоже, я создала правильное настроение для чтения этого новогоднего «Большого города». И единственная причина, почему редактор этот текст пропустит в печать, это потому, что сейчас вся редакция находится в самой классической новогодней запаре. Но все-таки несколько приятных слов в финале. На самом деле для журналистов настоящий Новый год наступает где-то в десятых числах января. Когда все возвращаются из отпуска и обнаруживают столы, заставленные бутылками «Вдовы Клико», корзинками со сладостями, кулинарными энциклопедиями, плюшевыми мишками и скидочными картами. Вот тогда в редакции наступает Новый год. До светлого праздника ждать осталось, в общем, недолго.
