Соловей британский

Иллюстрация: Miriam Ivanoff

Брайан Ферри когда-то выступал вместе с Брайаном Ино в группе Roxy Music, а теперь ездит по миру с сольными концертами, демонстрируя идеальный образ красиво стареющего британского денди. Добравшись до России, он обсудил с БГ проблемы тоталитаризма, еврейства и британского лицемерия.

— Вы ведь учились на художника? И до сих пор рисуете? Как вам интерьер этой гостиницы?

— Знаете, видал я места и похуже. Если много путешествуешь, глупо обращать внимание на обстановку. Особенно когда садишься в самолет — добровольно подписываешь контракт с дьяволом. Аэропорты в наше время — жуткая мерзость.

— Жидкости отбирали?

— А как же! Вырвали из рук бутылку минеральной воды. Страшная гадость. Этим жестом сразу смазались мои прекрасные впечатления последних дней — Петербург, прогулки, Эрмитаж. Вы не обижайтесь, но этот город приятнее Москвы. Когда я путешествую, то отдыхаю от окружающей мерзости — а согласитесь, в современном мире ее пруд пруди: в галереях, музеях, на вернисажах. В Петербурге легче уйти от реальности.

— Россия сейчас — не самое приятное место на свете. Как вы думаете, легко ли современному художнику существовать в подобном государстве?

— Я не знаю. Мой личный опыт по этой части равен нулю. Но, парадоксальным образом, я уверен в том, что у ваших певцов и художников гораздо больше энергии, чем у меня. Диссидентство — неотъемлемая часть нашей профессии. В бунтарстве рождается вдохновение, а мещанская трясина засасывает любые идеи. Когда работаешь вместе с музыкальной группой над записью альбома, то ссоры и споры очень нужны — они создают необходимое напряжение. Иначе работа не склеится. Порой ситуация кажется мне слишком уж спокойной, и я сам намеренно иду на конфликт.

— Как в случае с еврейской общиной Великобритании?

— И вы туда же. Там не было конфликта. Сплошное недопонимание.

— Да нет, я на вашей стороне. Глупо подвергать остракизму человека, похвалившего в интервью газете Die Welt работы Лени Рифеншталь и Шпеера…

— Лицемерная политкорректность хуже любого расизма. Сидишь напротив идиота с диктофоном, рассуждаешь об искусстве, а потом несколько твоих фраз — опа! — выдергивают из контекста, и ты становишься врагом номер один для всего либерального человечества. Я всего лишь похвалил искусство архитектора Шпеера и фотографа Рифеншталь, а меня обвинили в симпатиях к нацизму.

— А какими словами вы все-таки хвалили Рифеншталь и Шпеера?

— Что-то вы этой истории уделяете слишком много внимания. Давайте расставим все точки над i. С раннего возраста — и это любому ясно — я восхищаюсь и вдохновляюсь музыкой, которая была создана и спета либо евреями, либо чернокожими. Боже, какая глупость — обвинять в антисемитизме меня! Человека, работающего в бизнесе, которым, как правило, занимаются евреи и, как это модно сейчас называть, афроамериканцы. Все люди вокруг меня — евреи. Мой бухгалтер — еврей, мой менеджер — еврей. Моя первая девушка была еврейкой! Еврейство — неотъемлемая часть моей жизни.

— И все-таки после этого злополучного интервью и по просьбе еврейской общины компания Marks & Spencer разорвала с вами рекламный контракт.

— Не совсем так: у меня с этой маркой был годичный договор, срок действия которого подошел к концу. Его не продлили просто потому, что Marks & Spencer работает с разными моделями. Я снимался и в рекламе Burberry — но не думайте, что из тщеславия. Честное слово, двадцать лет назад, когда я был помоложе и посимпатичнее, я бы на такой эксперимент никогда не пошел. Просто времена изменились: музыка больше не является прибыльным бизнесом, и приходится крутиться, чтобы содержать людей, которые на меня работают.

— К тому же у вас много детей…

— Четверо. Все — мальчики.

— Один из них — лучший охотник на лис в королевстве, так ведь?

— Да. Старший. Ему двадцать пять лет, он большая знаменитость в своей области, и к нему требуется специальный подход. Он из тех, кто режет правду-матку прямо в лицо.

— Я думаю, это необходимое качество для каждого, кто рискнет расписаться в любви к охоте на лис. В вашей-то стране! При ваших-то Мадонне и Стелле Маккартни!

— Глупые законы. Глупые законы, придуманные неумным правительством. Проблема Великобритании в том, что ею управляют урбанисты. Почти все наши политики вышли из больших городов, и провинциальная жизнь оставляет их совершенно равнодушными. Но стоит тебе приехать в любую деревню, и ты сразу же понимаешь, что охота — это единственное, что объединяет наше общество. По следу идут и бедные, и богатые; только в погоне они могут понять и принять друг друга. Сродниться. Позабыть все обиды. Странно, что наше правительство этого не понимает. Но может быть, в следующем году, после выборов, ситуация изменится… Послушайте, а почему вы не задали мне ни одного вопроса о моей новой пластинке? О моей группе?

— Ну, об этом вас спросит каждый журналист. И при этом, поверьте, любого читателя будет интересовать, кто же, по вашему мнению, все-таки убил принцессу Диану.

— Ах, вот как? Что ж, спасибо и удачи.