Смена декораций
Фото: Ирина Ржевская
2 СЕНТЯБРЯ. 18.10
Митинг «Беслан: Об этом нельзя молчать» у Соловецкого камня
Маленькая площадь вокруг Соловецкого камня окружена живой изгородью милиционеров. Внутри у самого камня стоит грузовик — импровизированная сцена. Вокруг человек тридцать журналистов с камерами и фотоаппаратами. На самой площади — человек тридцать. Пройдя через металлоискатели, каждый может стать участником. У входа лежат плакаты на выбор: «Беслан — виновных нет?», «Ложь о „Норд-Осте“ привела к Беслану. К чему приведет ложь о Беслане?», «Бывали хуже времена, но не было подлей». Здесь же российские флаги и флаги СПС, газета «За права человека», листовки «Родина в опасности» и открытое письмо Явлинского.
Два человека пришли в майках «Ходорковский go home», один в марлевой повязке на рот с надписью «Не молчи». Елена Батенкова, правозащитница из группы «Обратная связь», раздает желающим черные траурные платки.
— Нам запретили собираться завтра! — так начался митинг. — Потому что завтра движение «Наши» проводит Митинг молчания. А мы не хотим молчать с властью! Беслан! Об этом нельзя молчать!
— Об этом нельзя молчать! — подхватила маленькая толпа.
— Давайте для начала минуту молчания! — объявил со сцены Лев Пономарев, руководитель движения «За права человека». Через минуту с грузовика уже кричал Владимир Кара-Мурза:
— Мы требуем открытого оперативного расследования!
— Открытого оперативного расследования! — повторяли участники. С грузовика кричали еще: «Путин вон!», «Нет террору! Нет войне!», «Позор!», «Правительство в отставку!». C улицы, несмотря на плакаты, было сложно догадаться, за что или против чего этот митинг. Никто
3 СЕНТЯБРЯ. 14.10
Концерт-акция «Дети Москвы против террора» в Московском международном доме музыки
В фойе играет детский оркестр. У входа — мальчики лет двадцати в красных бархатных пиджаках. На улице — двадцать человек охраны. Пускают только по приглашениям. Ко входу прорвалась немолодая женщина.
— Я услышала по «Эху Москвы», что тут акция такая, и поняла, что должна быть здесь, и примчалась сразу. А тут вот билеты, а администратора нет.
Концертом-акцией официально открывается День траура. Детские коллективы Надежды Бабкиной, детский хор «Норд-Оста» и группа «Непоседы» подготовили специальные номера в память о Беслане.
Женщину в фойе зовут Ольга, она учительница, она уже полчаса пытается договориться с мальчиками в красных пиджаках, чтобы ее пустили. Но администратор в зале, а без указаний они пустить не могут. Говорят: «Ждите!» Она ждет.
— Мне очень важно, правда, быть здесь сегодня.
У мальчиков в красном начинают кричать рации: «…людей из фойе… уберите людей из фойе… быстро уберите людей…»
— Уйдите, — кричат мальчики на женщину.
— Куда?
— Отсюда! Быстро! — «…уберите людей…»
С улицы врывается охранник, хватает Ольгу за плечи и кидает на эскалатор вниз. Она уезжает. К фойе подъезжают две черные машины с мигалками. Оттуда выходит Юрий Лужков с охраной и проходит в Дом музыки. День траура официально открыт.
3 СЕНТЯБРЯ. 16.10
Митинг «Без слов» на Васильевском спуске
У Красной площади стоят молодые люди и раздают черные круглые наклейки с белой надписью: «Без слов. Митинг молчания в память о погибших в Беслане». Этими наклейками покрыты все стены вагонов метро, все столбы. В наклейках куртки, штаны, юбки, рюкзаки толпы, которая движется от Тверской к Васильевскому спуску. Пройти туда непросто. Перекрыта вся Красная площадь и подходы к ней. У металлоискателей бритые молодые люди в армейских штанах и черных куртках с надписью «Без слов».
На самом спуске — огромная черная сцена. Занавес. На черном занавесе белая надпись «Без слов». В динамиках поет церковный хор. По площади проходит Владимир Жириновский со свечой в руках и толпой бритых мальчиков за спиной. Он останавливается и здоровается за руку с протоиереем Всеволодом Чаплиным, заместителем главы отдела внешних церковных сношений.
— Я давно слежу за деятельностью организации «Наши», — говорит Чаплин. — Мне нравится многое из того, что они делают. Они предложили вот устроить такое мероприятие, и Святейший благословил. И вот я вижу, сколько людей пришло, и я думаю, что, если мы способны прийти и сострадать, значит, мы мыслящий народ.
Настя и Влада — десятиклассницы, им по пятнадцать лет, они увидели рекламу митинга в метро и решили, что обязательно должны быть здесь.
— Мы ведь должны поддержать свою страну, пусть тем, кто пострадал, будет не одиноко! — говорят в один голос девочки, — пусть они знают, что в Москве тоже скорбят.
Они держась за руки стоят посреди Васильевского спуска и не очень понимают, что делать. Надо ли молчать уже прямо сейчас, или про это
На сцене перед черным занавесом стоит огромный колокол. К нему подходит первый замруководителя движения «Идущие вместе», родной брат лидера движения «Наши», собственно организаторов митинга, Борис Якеменко.
— Мы одна страна. Один народ. 3 сентября. Год назад. Беслан. 331 человек, которые никогда не будут ходить по земле. 186 из них — дети. Скорбеть. Помнить. И жить, делая все, чтобы подобное не повторилось. 331 удар колокола в память о каждом. Без слов. Просьба сохранять молчание.
Площадь замирает. Начинает звонить колокол. Все зажигают свечи. Кто может, зажигалками, у кого нет — от соседских свечей.
— У меня не зажигается, блин!
— Молчи!
— У меня потухло — это плохо, значит?
— Да, блин, ты, значит, не скорбишь, мы тебя и вычислили.
После десятого удара колокола с разных сторон начинают раздаваться всхлипы.
На пятидесятом — рыдает половина площади.
К трехсотому из раций организаторов в армейских штанах доносятся голоса: «…всех ставить свечи и пусть уходят…», «…поторопите их… пусть сразу уходят…»
— Митинг окончен! — объявляет Борис Якеменко.
Спустя пятнадцать минут у сцены осталась небольшая кучка людей. В центре стоял на коленях осетин лет сорока в костюме, с мокрой сигаретой в одной руке и клетчатым платком в другой. Он рыдал в голос и целовал брусчатку Красной площади. Люди подходили и ставили рядом с ним свечи, как будто он икона. Фотокорреспонденты ложились рядом на живот, чтобы в кадр вошли и горящие свечи, и осетин во весь рост.
3 СЕНТЯБРЯ. 16.40
Васильевский спуск
Еще до того, как все разошлись, на Васильевский спуск вышли уборщики, которые принялись подметать остатки догорающих свечей и огрызки воска. Им нужно успеть к завтрашнему утру подготовить площадь к празднованию Дня города.
3 СЕНТЯБРЯ. 19.20
Концертная программа «Колокола поминовения» у храма Христа Спасителя
Маленькая площадь у храма Христа Спасителя. На ней сцена и двадцать рядов черных стульев. Все это огорожено. Пускают только по приглашениям. Прямо перед самым началом начинают пускать всех — гостей пришло меньше половины. На каждом черном стуле лежит свеча и кусочек белой бумажки, чтобы воск не капал. На каждом четвертом стуле — зажигалка.
Пожилая пара пришла по приглашениям. Жена в шерстяной юбке и кофте и муж с седой бородой и в вельветовом пиджаке. Жена аккуратно берет две свечи и кладет их в сумку.
Сцена в виде кирпичной стены с разбитыми окнами, в каждом окне — горящая свеча. На стене надпись: «Беслан. Школа № 1». Слева от сцены экран. К микрофону подходит Аристарх Ливанов, после Беслана ставший инициатором создания групп доносчиков под названием «Общественные приемные»:
— Первое сентября. Второе сентября. Третье сентября две тысячи четвертого года. Город Беслан. Школа номер один.
Вступает оркестр. На экране слева показывают развалины бесланской школы, рыдающих осетинских мужчин и женщин, альфовец выносит на руках окровавленного ребенка.
К микрофону подходит актриса Валентина Талызина:
— Минута молчания! Граждане, встаньте! — все встают. Но Валентина Талызина продолжает:
— Минута молчания! Граждане, встаньте!
И клятву священную мысленно дайте!
Против террора!
Поднимем над миром мы знамя
Героя и жертвы!
Минута молчания! Граждане, встаньте!
Минута молчания. Вступает оркестр. Все садятся.
Мужчина рядом, оказывается, уже давно плачет.
— Дай мне свечу,- говорит он жене. Она достает из сумки обе. Зажигают их, пряча от ветра.
3 СЕНТЯБРЯ. 21.20
Васильевский спуск
Вместо черных декораций на сцене уже логотипы «Парада московского студенчества».
3 СЕНТЯБРЯ. 1.15
Триумфальная площадь
Рабочие снимают растяжки «Беслан, мы с тобой» и вешают вместо них новые: «Москва, ты мое вдохновение» и «5 сентября. ГЦКЗ „Россия“. Беслан. Год спустя. Концерт-реквием».
4 СЕНТЯБРЯ. 14.00
Фестиваль московской прессы на Тверской площади
Официальное празднование Дня города должно было начаться в двенадцать на Тверской площади с концерта «Москва, ты мое вдохновение», но началось только в два Фестивалем московской прессы.
По площади расхаживает человек-тумба газеты «Труд». Здесь же продают шарики с эмблемой
4 СЕНТЯБРЯ. 16.10
«Парад московского студенчества» на Васильевском спуске
На Васильевский спуск пускают только по специальным приглашениям, которые и висят у всех на шее. Около пяти тысяч первокурсников, приглашения которым были вручены первого сентября в 120 вузах Москвы. Устраивает все это организация «Московский студенческий центр». Вместе с приглашениями эта организация раздавала памятки. На ней Гимн московского студента, чтобы подпевали, и Клятва московского студента, чтобы первокурсники вовремя говорили слово «клянусь».
— Мы, первокурсники, вступая в ряды московского студенчества, торжественно клянемся! Быть верными единому духу студенческого братства, — клянутся со сцены организаторы.
— Клянемся! — клянется толпа.
— С достоинством нести звание студентов своей альма-матер, не жалея сил и времени на постижение наук и получение глубоких и всесторонних знаний.
— Клянемся!
— Заботиться о сохранении и приумножении традиций российского студенчества.
— Клянемся! Клянемся! Клянемся!!!
— А вам ничего эта клятва не напоминает? — спрашиваю у Алены.
— Я ж тогда не жила, — отвечает Алена.
— Когда?
— А вы про что? — спрашивает Алена и, смеясь, отворачивается к Андрею.
Потом вся толпа по бумажке поет гимн:
— Московский студент, студент из Москвы, на завтрашний день надежда страны… Помни друг, клятву давая, ты в жизнь воплотишь мечты…
После гимна вузы по очереди уходят с Васильевского спуска в сторону парка Горького. Из раций организаторов в желтых маячках звучат знакомые голоса: «…следите, чтобы студенты не исчезали… пусть уходят быстро… быстрее… поторопите их…»
У сцены уже стоят демонтировщики. Сразу после последнего вуза они залезут наверх снять транспаранты «Парада московского студенчества» и повесить баннеры МТС, главного спонсора новой концертной программы Олега Газманова «Сделан в СССР».
4 СЕНТЯБРЯ. 17.15
Концертная программа «Париж приветствует Москву» на Театральной площади
На сцене выступает Нильда Фернандес.
Зрители в фонтане. На троллейбусной остановке тоже зрители. Рядом с остановкой человек с протянутым вверх российским флагом раз в пять минут аккуратно сплевывает в помойку. Помойка переполнилась, вокруг помойки — тоже помойка.
Здесь же рядом аттракцион-тир. Кидаешь баскетбольный мяч в сетку. Попал — получаешь игрушку. На стене надпись: «Один человек может выиграть не более двух игрушек в день».
Посреди Театрального проезда круг из людей. Посреди круга — заросший грязный нищий с синим костылем. Он танцует под Нильду Фернандеса. Толпа бросает ему монетки, а он в чудовищном танце на одной ноге их собирает. Со всех сторон летят горсти денег, он поднимает руки к небу, ревет
— Клево! — говорит молодой человек в толпе. — Вот в такие моменты понимаешь, зачем фотоаппарат на телефоне.
Первый ряд стоит с телефонами и фотографирует. Задние ряды пытаются прорваться вперед и кидают денег, еще и еще. Танцор отдает свой синий костыль одному из зрителей и падает на колени.
В круг врывается молодой человек и поставленным голосом произносит:
— Очень приятно смотреть на инвалида, который ползает и собирает деньги! — Он протягивает бомжу руку, тот встает. — Отвернитесь, пожалуйста. Спасибо, кто понял.
Молодой человек уходит. Нищий снова падает на колени и ползет за оставшейся на земле мелочью.
— Идиот! — кричат из толпы и кидают деньги.
4 СЕНТЯБРЯ. 22.40
Шоу «Огни Москвы» на Воробьевых горах
На главное здание МГУ проецируются декорации Большого театра, из динамиков раздаются фрагменты опер «Евгений Онегин» и «Борис Годунов». Рядом установлены экраны, но видны они только первым рядам. После каждого фрагмента — фейерверк. Обычный, в общем, салют. Десятитысячная толпа гадает, когда это кончится и не начнется ли «как Жан-Мишель Жарр». Но, прорвавшись сюда через двадцатиминутные очереди у металлоискателей, они не уходят. Стоят по парам — обнимаются.
— Вот ведь говно! — возмущается молодой человек, повисший в обнимку со своей девушкой на столбе, чтобы было лучше видно.
— А ты не туда смотри!
4 СЕНТЯБРЯ. 1.10
Тверская улица
Сцена у памятника Юрию Долгорукому еще не разобрана. Демонтировщики сидят в зрительском зале и
