Слишком литературно

Примерно с одиннадцати лет я зарабатываю на жизнь сочинительством. Эта работа мне всегда нравилась, однако два месяца назад все же дернул меня черт пойти работать копирайтером – писать рекламные тексты, сценарии, придумывать названия и слоганы. Мой новый шеф обещал свободный график, зажигательные проекты и даже намекал на то, что именно мне придется расшевелить и «раскреативить» своих будущих коллег. В знак новой свободной жизни, полной творческих исканий и побед, мы с ним вместе сорвали висевшее на ресепшене объявление: «За опоздание штраф! 5 мин. – 5 дол., 10 мин. – 10 дол.».

Будущее рисовалось удивительно прекрасным. В первую неделю работы я переписала тексты нашего корпоративного сайта, заменила информационные таблички во всем офисе на более жизнеутверждающие и сочинила несколько рекламных текстов. Шеф радовался и очень хвалил, а на следующей неделе сообщил, что заказчики ничего не приняли.

– Кто им все объяснит – ты или я? – мне очень хотелось самостоятельно защищать свой проект.

Шеф посмотрел на меня задумчиво:

– Что объяснит?

– Что они не правы, что идеи хорошие, что они пойдут, и что в бюджет мы укладываемся даже с запасом!

Шеф взял меня за руки и, глядя в глаза, ласково, как ребенку-дебилу, проговорил:

– Соня, люди, которые платят тебе деньги, не могут быть не правы. Если они хотят говно, ты должна выдавать говно самого высшего сорта.

Усвоить я этот тезис так и не смогла, и на следующий день совершенно без спроса и даже с некоторым удовлетворением исправила грамматические ошибки в рекламном тексте, который прислал нам директор одного банка. Менеджер по работе с клиентами возмущенно шлепнула передо мной исправленный текст:

– Что это?!

– Грамматические ошибкиѕ И лексическая: нельзя говорить «в любой момент времени», момент – это уже времяѕ

Она вздохнула. Лицо у нее стало доброе, почти как у шефа, когда он держал меня за руки.

– Ты понимаешь, что мы два года уже ставим этот текст? И клиенту он очень нравится!

Я настаивала, она сопротивлялась. Я умоляла и аргументировала, она, кажется, сдалась. Текст был отослан банкиру. Он обещал подумать.

Для повышения уровня моего мастерства шеф отправил мои тексты своему знакомому, профессиональному пиарщику, в жизни очень симпатичному и умному человеку. Тот признал меня не безнадежной. «Ваши тексты звучат слишком внятно, слишком литературно, с живыми человеческими интонациями. Однако все еще можно исправить», – писал он в ответном письме.

Далее он советовал использовать побольше канцеляризмов, штампов и к каждому существительному или глаголу присоединять свое банальное прилагательное или наречие, соответственно: развитие – интенсивное, освещение – широкое, вопросы – общенациональные. Также он рекомендовал как можно чаще употреблять слово «различный». В итоге я должна была научиться писать приблизительно так: «В наши дни создание необходимых условий интенсивного развития становится одним из наиболее актуальных общенациональных вопросов, требующих жесткого государственного контроля и широкого освещения различными средствами массовой информации»...

На седьмой неделе моей работы шеф настойчиво поинтересовался, почему я не отмечаюсь в журнале приходов и уходов и попросил восстановить исправленный мной текст банкира. Я сделала все в точности как он попросил. Потом очистила свой компьютер от никому не нужных текстов и идей, навела порядок на столе и подала заявление об уходе.

Если вы спросите, что же так долго продержало меня на этой работе, я честно отвечу: у моего шефа были голубые глаза и незабываемых очертаний попа, к тому же он очень хорошо мне платил. Только я до сих пор не поняла, за что.

Соня Стеблова